«Может быть, то, что происходит, оно вообще другое», — рассудил Михаил Покрасс и написал пьесу. И получил за нее национальную литературную премию «Дебют». А потом поставил спектакль. И он стал лауреатом Всероссийского фестиваля «Рождественский парад» и Международного театрального фестиваля «Радуга в Санкт–Петербурге». Новосибирский фестиваль «Sib–Altera» никаких премий не предполагает. Он просто демонстрирует спектакли независимых театров, дабы расширить границы театрального пространства и показать театралам, что в этой области происходит.

На сцене — всего четыре актера в старых, помятых рубашках. Совсем не по–театральному они предваряют спектакль знакомством с нами, но оказывается, что это «автор написал». Также выясняется, что он, например, заранее все обговорил с актерами, и вот эти ломаные линии траекторий, по которым они ходят, как в пантомиме, выражают замысел. Монологи и диалоги. Мальчик, девочка, которые друг другу нравятся, ее мама да случайно встреченная проститутка, которая очень красива и характер имеет независимый. Да, еще папа, который так и не появится, потому что кто ж знает, где он. Никакого антракта.
Совершенно ясно, от чего независим этот театр: от громоздких декораций, навороченных костюмов, претенциозной философии и сложных аллюзий. Еще он независим от сценических штампов, дешевых эффектов, боязни показаться скучным или «ненастоящим». Перед зрителем разворачивается будто бы череда студенческих этюдов на заданную тему. Так бы и осталось, если бы не четкость режиссерской мысли и идеальное понимание актерами своей задачи. Они и не играют вовсе: найден совершенно непривычный способ существования, при котором возникает эффект «замочной скважины». Однако в жизни так никогда не подглядишь. Там обыденные вещи — наше неумение понять друг друга и вербально выразить чувства, говорение на разных языках, нелепость каждодневных переживаний — растворены в чем–то еще, замикшированы, скрыты. Здесь все это обнажено и обострено, освобождено от лишнего, отвлекающего. Конечно, смешно. Нисколько не грустно. Ведь в финале (см. фото) мама и дочка все–таки приходят к согласию и примирению. И сидят как бы обнявшись, но это в обычном театре они бы сидели обнявшись. Мизансцена построена до того странно и точно, что понимаешь: только так можно было показать, какие они чужие друг другу и близкие одновременно. И вообще, нет здесь никакого одиночества, если не считать, что одиночество нужно принимать как данность с самого начала жизни. И что оно вовсе не мешает кого–то любить.
Иной раз кажется, что этот театр все–таки от чего–то зависим. Например, от тотального влияния Гришковца на театральные умонастроения. Скромный кемеровчанин совершил на сцене переворот посредством простых слов и ясных чувств. Его монологи показались каплей кристальной воды в бурной реки фальши. Потом захотелось чего–то посложнее. Скорее всего, нужно и то, и другое, и третье. Организаторам фестиваля «Sib–Altera» удалось разыскать это третье. И даже задержка спектакля на полчаса (зрители истомились в тесном фойе) подтверждает отличие «независимого» театра от «зависимого».

Яна КОЛЕСИНСКАЯ