Уже много лет Германия — основной торговый партнер России на Западе. И главный заимодавец, причем снисходительный, много лет соглашавшийся на отсрочку выплат процентов по советским долгам. В Германию выехало рекордное число советских граждан — больше, чем в Израиль или в США. Ехать туристом в Германию очень даже стоит — это не менее примечательное государство, чем Франция, Италия, Испания или Англия: там десятки и сотни городов, которые стоит посетить, там великолепные ландшафты, превосходные дороги и хорошие вина. Правда, море прохладное, но немецкий климат ничуть не хуже британского, голландского или шведско–датско–норвежского.

В немецкое забугорье

До Германии можно ехать из Новосибирска хоть автобусом — если вы собрались из России навсегда и обременены центнерами барахла. Что касается туристических маршрутов, то их, к сожалению, не особенно много и они, как правило, охватывают около десятка самых известных крупных городов и продолжаются неделю. Более продолжительные вояжи, увы, почти отсутствуют. Если путешествовать самолетом из Москвы, то в тысячу евро за неделю не всегда и уложишься. Но московская фирма DSBW для своих клиентов, предпочитающих недорогие автобусные туры, которые начинаются из Бреста, приготовила особенный вояж — он длится десять дней (если считать чистое время в Германии) и охватывает полтора десятка городов, городков и примечательных мест. Те, кто про фирму слышал впервые, доплачивали (в пределах сотни евро) и тогда могли тоже считать себя привилегированными людьми. Программа путешествия внушает уважение и идеальна для тех, кто уже успел повидать что–нибудь немецкое. Нося гордое название «По следам саксонских и баварских герцогов, курфюрстов и королей», тур захватывает только четыре крупных города (Дрезден, Нюрнберг, Мюнхен и Лейпциг), зато много маленьких, но обычно не менее интересных (Баутцен, Майсен, Ротенбург–на–Таубере, Байройт, Кобург, Вернигероде, Кведлинбург, Ноумбург, Альтенбург).
Всякий матерый турист смело скажет, что нет такого тура, в котором было бы все гладко и замечательно. Экскурсионный тур, в отличие от пляжного, предполагает особое обслуживание и внимание к путешественнику, показ всяких достопримечательностей, обилие переездов и смену гостиниц, нередко с колоссальными различиями в условиях проживания. В буквальном смысле вы чувствуете себя то князем (отличный отель, где все путем и даже у капризных москвичек нет намека на претензии), то в буквальном смысле грязью (едва теплая вода, скрипучие полы, какой–нибудь гадостный и присущий именно данной гостинице запашок, шум, завтрак плантационного раба–стахановца, а нередко — все это вместе взятое). Такие возможные неприятности недорогого зарубежного туризма тоже входят в пониженную стоимость путевки.
Откатав за пятилетку произвольную программу по пятнадцати странам, я ни разу еще не встречал сопровождающего группы, владеющего нормальным русским литературным языком. С точки зрения турфирм, основные критерии для этой профессии — знание пары языков и умение ориентироваться за границей, решая неизбежно возникающие проблемы в связи с переполненными гостиницами, пробками, закрытыми в данный момент музеями и ротозеями, потерявшими паспорт или оставившими багаж невесть в какой стране. Умение говорить внятно, без меканья и при четко понимаемом смысле сказанного в набор профессиональных качеств не входит. Наш сопровождающий считал себя большим эрудитом — в целях легкой саморекламы крутил пленку со «Слабым звеном», где дошел аж до финала. Если бы он еще умел читать, цены бы ему (знатоку трех языков) не было. Когда в автобусе этот дипломированный гуманитарий, запинаясь на каждой фразе и не выговаривая трудных слов (вроде «землепользователь»), начинал зачитывать с листа очередной чей–то текст про страну пребывания, народ потихоньку выпадал в осадок, растекался по креслам и постепенно забывался тяжелым сном.

Дрезден

От Дрездена после кошмарного налета союзников весной 45–го в течение ряда лет оставалось очень немногое. К счастью, знаменитые полотна великой галереи были спрятаны в шахтах и не успели там сгнить до прихода советских войск. Бледноватый колорит «Сикстинской мадонны» многих разочаровал. Но все же галерея чрезвычайно хороша — небольшая, но подбор картин исключительный. А рядом какой музей средневекового оружия и доспехов! В него, кстати, можно пройти по билету для картинной галереи. Доспехи выстроились сотнями, причем некоторые образцы украсили «чучела» рыцарей, устремленных вперед на своих верных конях с копьями наперевес: дрожи, враг! Копья, между прочим, толщиной в руку — кажется, что их возможно переломить только вместе с хребтом соперника. Здесь же масса детских доспехов, породивших потом легенду о крайней телесной скудости средневековых дворян, — на самом деле подростки князья и герцоги имели право на личные железки, а у самых богатых даже семилетние детишки уже щеголяли в ладных стальных костюмчиках. Некоторые военные цацки были украшены солидными драгоценными камнями, а уж позолоту и не считаю. Конские доспехи тоже были хороши, хотя украшались не так щедро.
Восточные немцы ограничились тем, что восстановили дворцовый комплекс в центре, что называется Цвингер, а остальные развалины полностью снесли и застроили по новой в экономичном советском духе — чем–то скучно–панельным. Громадина Фрауэнкирхе полвека была памятником ужасам войны: главную кирху города, посвященную Богоматери, чудом не задели бомбы, но общий пожар захватил и ее — внутренние колонны из песчаника потеряли от огня прочность и рассыпались. Колоссальный купол ухнул вниз, остались только высоченные стены обезглавленного храма. Теперь церковь восстанавливают, и рисунок купола уже угадывается. Через два–три года Фрауэнкирхе воспрянет, и мрачноватый восстановленный, но тем не менее сильно закопченный центр Дрездена, осененный красивым куполом, станет другим.
В центре Дрездена весело и достойно стояли специфического вида восточногерманские автолошадки, известные как «трабанты». Что есть «трабант»? Это песня, последняя и полностью допетая песня хонеккеровского автопрома. «Трабант» — что–то вроде нашего «москвича», только пластмассового и тарахтящего, как «запорожец». Для немцев, которые все раскатывают на приличнейших тачках (хотя и говорят, что в Москве «мерседесов» больше, чем где–либо, но и в Дойчланде этих благородных особей полно повсюду, а шикарных спортивных двухместных и полноразмерных кабриолетов так стопроцентно больше), сейчас модно взять захлебывающуюся керосинку с четким синим выхлопом и прокатиться по городу — так сказать, «остальгия» по первому государству рабочих и крестьян на немецкой земле. Различия между востоком и западом выравниваются — дороги диво как похорошели, магазины — то же самое, а вот промышленность далеко еще не поднялась. Но отели в восточной части Германии зачастую лучше, чем в западной: они построены только что, и если на стенке нарисованы четыре звезды, то это значит, что все там будет хорошо, а на завтрак обломятся и горячие колбаски, и котлетки, и фрукты, и многое прочее. А с тремя звездами могут быть проблемы — в одном из таких отелей даже мыла не дали (прямо нонсенс какой–то, как выразился бы обожаемый в Германии Горби).

Шедевры Саксонии

В нескольких десятках километров от Дрездена извивы Эльбы оказываются в царстве абсолютной красоты: компактный скальный массив, известный как гора Бастай, совсем не даром прозвали Саксонской Швейцарией. Высоченные крутые скалы, на которые завозят автобусом и с которых открывается чудный вид на Эльбу и равнинные окрестности — прекрасный подарок тем, кто в зарубежных путешествиях обожает разбавить виды дворцов, замков и античных развалин великолепием природных ландшафтов. Закатное солнце щедро заливало горы чистым золотом, заставляя стремительно опустошать кассеты с пленкой. Туристы искренне ругали составителей маршрута, которые предусмотрели перед тем посещение мощного замка Кениг-штайн, который строился и перестраивался на протяжении чуть ли не семи столетий. Он, конечно, производит впечатление имперской мощи, особенно снаружи, когда прямо из скалы вырастают циклопические стены, но внутренний осмотр — вещь совершенно необязательная. Наверху громадной крепости вы увидите какой–то хоздвор с непрезентабельными домиками, выставку довольно скромных пушек, макет служебного помещения с сундуком, где лежит крепостная казна, — словом, развлечение для подростков. А три четверти туристов в таких вот экскурсионных турах — это женщины, к пушечкам равнодушные, но неравнодушные к тому, что из–за груды старого военного железа вылетел час, который можно было дополнительно провести на совершенно сказочной горе. Некоторым утешением послужило то, что один из наших туристов опознал в замке именно ту крепость, из которой в фильме про Ломоносова удирал главный герой.
Чем поражает любая европейская страна, так это обилием самых разнообразных замков — полезное с точки зрения истории культуры наследие феодальной раздробленности, когда всякий уважающий себя собственник строил себе приличный замок–крепость, нередко выбирая для этой цели высокие холмы, обрывистые скалы или острова посреди озера. Германия — не исключение. Один из интереснейших саксонских королевских замков — знаменитый Морицбург, возведенный на специально насыпанном островочке посреди озера. Ему более четырех столетий, и он хранит память о своем самом знаменитом владельце — саксонском курфюрсте Августе Сильном, союзнике Петра Великого. Внутреннее его убранство довольно скромное и нуждающееся в реставрации, но зато внешний вид яркой и оригинальной, с архитектурной точки зрения, постройки выше всяких похвал.
Автобус в Германии может разгоняться до 100 км/час, но только местный. Если вы приезжие, то быстрее 80 км ехать не удастся. Внешней чистотой Германия не поразила, мойка мостовых с мылом — перегиб и мифология. Окурки валяются повсюду, а бесплатные туалеты (их меньшинство, но в крупных населенных пунктах отыскать можно) благоухают на родимый манер, хотя и не так крепко. Если горит красный свет, а машин нет — что обычно, — немцы густо идут вперед. А мы дисциплинированно стоим, потому что знаем: сигнал к атаке мостовой — три зеленых свистка...

Путешествие по Саксонии не исчерпывалось Дрезденом и ближайшими его окрестностями. После обозрения непередаваемых красот «саксонской Швейцарии» под Дрезденом нашу группу везут в небольшой, но очаровательный славный Мейсен, где триста лет назад впервые в Европе научились делать фарфор. О том, какое значение в Мейсене придавали этому изящному производству, говорит тот факт, что под фарфоровую фабрику был отдан замечательный позднеготический замок Альбрехтсбург, ныне ставший музеем фарфора.

Отуреченный Нюрнберг

Потом был Нюрнберг — место проведения первого нацистского партсъезда и знаменитого процесса над гитлеровскими бонзами. Угрюмое прошлое Третьего рейха отчетливо тяготеет над этим городом, где возведенный у озера громадный дворец для проведения съездов НСДАП так и стоит заброшенным, потому что никакого применения ему до сих пор не придумали. Недавно, правда, открыли там антифашистский музей, но он занимает лишь малую толику помещений. В Нюрнберге пришлось столкнуться с неприятной гидшей — их подбирают часто из осевших в Германии наших, и это не всегда удачный выбор. Рассказывают они довольно плохо и, думая угодить «руссо туристо», подчас говорят гадости про немцев, людей в массе своей доброжелательных и неплохо относящихся к приезжим. Нюрнбергская гидша особенно запомнилась частым повторением слова «огроменный» и ругательствами в адрес немцев — о самой читающей нации Европы она отзывалась в крайне пошлых выражениях. Нюрнберг — город довольно компактный и интересный; восстановлен он отлично, и за крепостной стеной много всего занимательного и старинного вперемешку с современным. Это еще и очень «турецкий» город, где все вывески продублированы на соответствующем наречии, а турецкие магазинчики и закусочные попадаются на каждом углу.
Цветущий Ротенбург
Славный Ротенбург–на–Таубере по–немецки звучит еще длиннее: Ротенбург об дер Таубер. Разбомбленный достаточно умеренно, ныне он превосходен и везде выглядит просто совершенно. Яркие домики, крепость, кирха — все как у больших, только еще лучше, потому что все под рукой. Тысячелетний город вошел не только в большую историю, но и в историю оперного искусства. Опера «Волшебный напиток» основана на исторически достоверном факте спасения Ротенбурга своим бургомистром Нушем, который в 1631 году умилостивил захвативших город врагов героическим поступком, а именно: выдул в один глоток кружечку местного франконского вина емкостью 3,25 литра. Пораженный этим питейным гением, имперский военачальник Тилли благородно отказался от мысли сровнять проклятый протестантский город с землей.
Ротенбург — место для безмятежных прогулок за крепостной стеной, где все сохранилось со времен средневековья, только выглядит очень чисто и картинно. Есть парк, есть музей кукол и даже музей криминальной средневековой истории с обилием разнообразных пыточных инструментов. Там есть бочка с дыркой для головы, куда сажали пьяниц, разнообразные маски для хулиганов и болтунов, а на почетном месте — пресловутый пояс верности...

Пивной Мюнхен

В Мюнхене было очень забавно видеть в киосках разнообразные иллюстрированные книжки с одинаковой надписью «Монако». Лингвистическая бездарность не позволила сразу понять, что речь идет именно о Мюнхене — городе, основанном кучкой отбившихся от своих монахов. Наш автобус въехал туда вечером последнего дня знаменитого «октоберфеста» — шумного пивного праздника, и в окна можно было видеть группки мюнхенцев в коротких национальных штанах, довольно твердо идущих домой с веселым чувством выпитого пива и выполненного долга.
В суперпивнушке «Хофбройхаус» не меньше страшного шума потрясли столешницы — грубые, темные, изгрызенные временем деревянные доски, которые явно никто не скоблил с тех самых нацистских времен. Под стать доскам была официантка — лошадинообразная немка неопределенного возраста, которая вывалила перед нами кучу больших бубликов. Неопределенный кивок одной из наших дам, не понявшей, о чем речь, она приняла за общее согласие сдобрить пиво мюнхенскими хлебобулочными — где–то по два или три евро за штуку. В результате возник короткий международный инцидент мелкобаварского уровня. Общий звуковой фон соответствовал атмосфере «переговоров»: если бы там взлетал самолет, то его децибельный вклад опознали бы только Паганини или, там, Шостакович. И вот в адском шуме минут пятнадцать «беседовали» в ледяной и недружественной атмосфере наш сопровождающий и труженица германского общепита, настаивавшая на том, чтобы мы непременно уплатили за валявшиеся на салфетках посреди чудовищного стола бублики. Диалог глухих мог продолжаться очень долго, но немецкая настойчивость была побеждена российским упорством и необходимостью для немки продолжать работать и рассовывать бублики в других местах. Изрыгая страшные германские ругательства, официантка, скаля огромные зубы, позорно отступила. А мы дождались от более мирной ее коллеги своего пива со свинячьими ножками и быстренько это добро приговорили. Вскоре после прихода дикий шум перестает давить и воспринимается этаким фоном — как в самолете. Немцы по соседству периодически вскакивали и начинали что–то страшно орать, а те, кто уже не мог прыгать, одобрительно подхватывали очередную народную песню, умильно взирая на скачущего энтузиаста. Такие вспышки активности наблюдались примерно каждые десять минут. Когда пиво кончилось, утомленные ревом, мы покинули легендарную забегаловку. Да, это неплохая экзотика, но зайти туда еще — удовольствие на особенного любителя (таких в нашей группе не сыскалось).
Американские бомбежки очень навредили Мюнхену, имеющему теперь вполне современный облик. В центре помимо дворцовых зданий и шикарной, хотя и не шибко старинной ратуши бросается в глаза огромный памятник баварцам, сгинувшим в русских снегах во время наполеоновского похода 1812 года. Неподалеку знаменитая пинакотека — картинная галерея с таким сильным подбором полотен старых мастеров, что он способен поспорить даже с дрезденским собранием. Очередной странный гид (опять–таки из бывших наших) настойчиво отговаривал от посещения сокровищницы баварских королей — дескать, там холодно, неинтересно и выставлены какие–то сомнительные горшки. Те, кто наперекор «специалисту» все же наведался к королям в гости, были приятно поражены роскошью монарших покоев и соответствующего инвентаря. Гид вскоре смотался по своим делам на весь день, и туристы большей частью остались бродить по центру, предаваясь пошлому шопингу в «военторге» (так наши зовут недорогие и симпатичные универмаги, обозначенные крупными буквами СА) и более дорогих магазинах. Мой «сокамерник» по гостинице с умилением потрясал увесистой и пока еще полной бутылью настоящего французского коньяка «Hennessy» ценой всего–то в 15 евро.
Отметим в скобках, что в Мюнхене помимо русскоязычных гидов живут и адекватные гости из России: в этот удобный мегаполис переселились и Владимир Войнович, и Олег Попов, и Майя Плисецкая...

Людвиг — сумасшедший король

Мюнхен — это Бавария, но ассоциируется не столько с автомобилями «БМВ», сколько с расположенными неподалеку Баварскими Альпами и королевскими замками. А замки эти возникли не в последнюю очередь оттого, что у странного короля Людвига в главных фаворитах ходил не менее странный композитор Рихард Вагнер. Вагнер — распространенный пример глупого гения, надолго скомпрометированный самым гнусным поклонником всех времен и народов — Гитлером. Вагнер ненавидел евреев, легкую музыку и всех, кто не испытывал любви к его собственной. Когда в Вене сгорел театр вместе с сотнями людей, пришедших на оперетту, он ляпнул, что всем поклонникам такой музыки — прямая дорога на тот свет. Но, с другой стороны, Вагнер — самый эффективный из композиторов: из одиннадцати опер хитами стали десять, валькирии разлетелись по свету неудержимо. Таким образом, его КПД — 90%! А возьмите итальянца Верди с его семьюдесятью — едва треть удержалась в репертуаре.
Вагнер нашел себе образцового мецената — такого, о котором мечтает всякий художник. Людвиг Баварский принес в жертву Вагнеру (а пуще — своим дворцам) финансы королевства за много лет. Причем сей монарх был не в силах отличить ни ямба от хорея, ни флейты от контрабаса («Ах, его величество совершенно немузыкален», — меланхолично констатировал Вагнер, получая очередной «транш» на пышную постановку). Людвиг Баварский — олицетворение самодержавных амбиций в век конституций. Ему нужно было столько замков, сколько было у его любимого короля–солнца Луи Каторза. Людвиг построил целых три великих, не считая тех, что поменьше, — и в результате потерял свою Баварию. Прижимистые подданные не стерпели того, что их почти что заложили Ротшильду, — и взбунтовались. Короля объявили психом и сослали во второстепенный замок, где он прожил всего пять дней. Людвиг утонул в озере — там, где и курица выберется, так что причина его стремительной смерти до сих пор остается тайной. Заносчивый монарх мечтал, чтобы после его смерти замки снесли: чернь даже представлять себе не имела права, как жил ее король, не то что лезть в одинокую монаршую опочивальню или в любимый грот. И как раз уже второе столетие они на хозрасчете, принимая ежегодно миллионы посетителей.
Замки — это что–то, к ним законно не зарастает международная тропа. Смешение всех стилей, китч и прелесть — сравнивать не с чем и незачем. Строители Диснейлендов скопировали самый известный — Нойшванштейн (что значит «Новый лебединый утес»), — но только снаружи, поскольку за интерьерами королевских мастеров, способных по многу лет трудиться над резным орехово–мебельным чудом, никому не угнаться. А Лиденхоф внутри покруче Нойшванштейна будет. Там есть такой зал, который изобильно раззолочен, а все остальное место занимают зеркала, сильно увеличивающие общий объем среднего по размерам покоя. Впечатление необыкновенное. А какой искусственный подземный грот отгрохал себе вагнерианец Людвиг! Там места хватит на добрый десяток баров «У Людвига», особенно если осушить озерцо, по которому королька–капризника катали на изящнейшей лодочке.
Великий Лукино Висконти сделал о нем знаменитый фильм, который так и называется — «Людвиг». Несчастный король–романтик боялся женщин, боялся и подозревал всех подряд, отдавая силы и деньги на то, чтобы построить себе мир из сказки, — и, как полагается в
романтической литературе, погиб сразу после исполнения желаний. Но благодаря замкам его нескладная жизнь и поныне интересна миллионам и миллионам.

Продолжение следует.

Алексей ТЕПЛЯКОВ