Редко когда столько народу набивается в пресс–клуб. Пришли повидаться с Игорем Губерманом. Он, как всегда, был неотразим. И уже не можешь понять: приколы рождаются у него тут же, на наших глазах, так вот естественно и непринужденно или были в запасе? Что нового мы могли ему сказать? О чем таком спросить, о каком еще никто не спрашивал?
— Игорь Миронович, чувство юмора в вашем понимании — что такое?
— Чувство юмора — это оружие, образ мыслей, средство выживания. Это по–особому устроенный обмен веществ. Юмор или есть — или его нет. Хотя я человек печальный, в семейной жизни угрюмый, старый, мерзкий в общении тип. Живу я совсем не весело.
— Чувству юмора можно научиться, как вы считаете? Знаете, у нас профессор есть, Рюрик Повилейко, он написал пособие, как стать остроумным человеком.
— Я считаю, это абсолютно невозможно, как, например, невозможно научиться быть трехногим. А пособие пусть пишет. Ведь пособия пишут обо всем. Как стать красивой и так далее. Это не имеет отношения к реальности.

Прося, чтоб Господь
ниспослал благодать,
Еврей возбужденно качается,
Обилием пыла
стремясь нае...ть
Того, с кем заочно
встречается.

— Но говорят же люди, что вот, например, музыкальный слух можно развить при огромном желании.
— Развить можно то, что есть. А если нет, то и развивать нечего. Я вот как ни развивал, так и не развил. Мама моя консерваторию окончила, а я в отца пошел. Но петь обожаю, по пьяни блатные песни пою потрясающе. Страсти во мне много, пою со страстью. «По косякам, по низким косогорам». Не спрашивайте дальше, а то запою — не обрадуетесь. Вспомнил лицо Юлика Кима, когда я однажды принялся под его волшебную гитару горланить. Такая морда сделалась у этого невозмутимого человека!
— Ну ладно, если ни остроумию, ни слуху нельзя научиться, то мату–то можно?
— В этом вопросе звучит негативное отношение к мату.
— Что вы! Я очень люблю эти слова, очень... Хочется в разговоре с вами эдакое слово красивое вставить — и не получается.
— Не огорчайтесь, ласточка, всего лишь маленькая тренировка — и получится.
— А женщине можно материться?
— А что, женщина — не человек, что ли?
— Мат ведь разный бывает...
— Меня раздражает мат, сказанный не по делу. Как у Лимонова. У него это просто мат — похожий на слова, которые произносят 13–летние подростки в подъезде, чтобы показать, что он уже половозрелый. Меня раздражает мат в устах начальника, когда он обращается к подчиненному. А деловой, рабочий мат не раздражает. Пишу я с неформальной лексикой или без — для меня это органичная часть великого, могучего и свободного.

Я дряхлостью нисколько не смущен.
И часто в алкогольном кураже
Я бегаю за девками еще,
Но только очень медленно уже.

— А у Сорокина?
— О Сорокине я просто не хочу говорить. Грязно, бездарно, не по делу.
— Что ж он так популярен–то?
— Мы жили в таком ханжеском пространстве — звуковом, семантическом, любом. Такие как Сорокин заполнили лагуны.
— Как относитесь к прозе его друга Виктора Ерофеева? Наш оперный театр поставил оперу «Жизнь с идиотом» по его рассказу и выдвинул ее на Гран–при театрального конкурса «Парадиз».
— На грани чего? Извини, деточка, я старенький, не расслышал. Ах, Гран–при. Ну–ну. Прозу Ерофеева я на дух не терплю, а эссе у него потрясающие.
— Особенно про Венечку, про то, как тяжело быть однофамильцем великого человека.
— Я б на его месте просто повесился.
— Почему в ваших гариках всего четыре строчки?
— Я писал длинные лирические стишки во время первой любви, второй, третьей. Серьезные стихи, высокие. Потом утопил их все в помойном ведре. А четверостишия начал писать где–то в 60–х. На пьянках они имели успех у друзей. У меня мысли короткие, куцые, поэтому они в четыре строчки укладываются, на большее просто не тянут. Сначала я называл их «дацзибао». Помните, у китайцев были такие лаконичные лозунги с большими буквами. Потом, когда меня посадили, в 79–м в Израиле вышла моя книжка. Стишки назывались «еврейские дацзибао». Это уж совсем глупости. Я стал искать название и вспомнил, что меня дома все называли Гариком. И я стал называть мои стишки «гариками». Это оказалось очень творческой находкой, прям–таки эвристической. Сейчас десятки тысяч россиян пишут марики, витики, петики, юрики...
—... миллерунчики.
— Простите?
— Ну, наш местный министр культуры Владимир Миллер под вашим влиянием пишет миллерунчики.
— Я Володю хорошо знаю и хорошо к нему отношусь. Но, видимо, он еще на той стадии графомании, когда боятся читать профессионалам. Мне он еще не читал.

Женщиной славно от века
Все, чем прекрасна семья.
Женщина — друг человека,
Даже когда он свинья.

— Он публично исполняет миллерунчики. Со сцены!
— Я в это время отсутствовал — был в другом публичном месте.
— Есть граница между графоманией и настоящей поэзией?
— Думаю, что нет. Потому что графомания — это некое естественное состояние любого пишущего человека. А дальше зависит от таланта. Одних читают, других не читают — им не повезло. У покойного Юры Смирнова есть прекрасные строки: «Толстой был тоже графоманом, у графа мания была: писал он толстые романы, забросив прочие дела».
— А как рождаются анекдоты? Кто их придумывает? Про Сару и Абрама?
— Я много раз присутствовал при зарождении анекдота. То есть при рождении застольных шуток, которые потом слышал в виде анекдота. Талантливые анекдоты про евреев сочиняют только евреи. Если анекдот с грязцой или оскорблением, значит, его придумал кто–то другой. Хотя бывает, и еврей, но лишенный вкуса. Но самое смешное мы сочиняем про себя сами, и я этим свойством нашего народа ужасно горжусь. Не выжили бы евреи без этого свойства.
— В одной из передач вы говорили, что опасаетесь, удастся ли вам вывезти в Израиль моржовый... м–м–м...
— Вы слово забыли или размеры прикидываете?
— Просто не помню, «хрен» вы тогда сказали или «хер».
— Хрен — это овощ.
— Ну так вот, хотелось бы знать, что с ним, с этим хером, сейчас.
— Все с ним нормально. У меня большая коллекция живописи, 150 картин, моржовый хер висит среди них на почетном месте. Женщины обожают его гладить, глазки делаются мечтательные.
— Как–то вы иронично о нас, женщинах.
— У меня замечательное отношение к женщинам, солнышко. Женщина гораздо тоньше, чище, а сегодня еще и твердокаменнее мужиков. Как у Слуцкого: «Старух было много, а мужиков было мало, то, что гнуло старух, стариков ломало». В эмиграции это заметно особенно. Мужики чудовищно ломаются, спиваются, впадают в депрессию. А семью тянет баба. Я много поездил, включая Австралию, — мужики везде хлипче.
— Абсолютно с вами солидарна, хотя и не была в эмиграции. О политике вы в совершенно противоположном ключе отзываетесь. Мы–то понимаем, что вы приехали не под выборы — просто так совпало.
— А можно покурить? Одну, ладно? Нет, я могу сказать. Я каждый раз ужасаюсь. О политической жизни России, как и Израиля, стараюсь ничего не знать, храня свой пожилой организм от омерзения, от ненужных потрясений. Политики — это несерьезно. Посмотришь на них по телевизору — тут же выключаешь, хочется прополоскать рот.
— А какая страна смешнее?
— Ну, наверное... все–таки... все–таки Израиль. Потому что в России еще много того, что вызывает мерзость и жалость, а в Израиле существуют два крупных ощущения: страх и смех.
— Почему Израиль такой маленький?
— Потому что из маленькой страны легче управлять миром. Устроит такой ответ?
— Вполне.
— Пойду я посплю, если больше нет вопросов.

Яна КОЛЕСИНСКАЯ


Газета «Новосибирские новости» объявляет конкурс на лучший гарик.

Не пробовали написать гарик (марик, петик, юрик)? Так попробуйте. Очень увлекательный процесс. Поскольку вы читаете сейчас полосу культуры, то писать следует не о политике. Давайте о высоком. Давайте о театре, о литературе, о кино. На худой конец, давайте о сексе. Итак, среди наших читателей объявляется конкурс на лучший гарик об искусстве. Помните, что он должен представлять собой четверостишие, обязательно остроумное. Лучшие гарики будут напечатаны. Авторы самых остроумных гариков получат в подарок книгу нашего журналиста Яны Колесинской «Театр начинается с актера», билеты в театр на этих самых актеров плюс рукопожатие редактора. Дерзайте!
Гарики можно присылать обычной почтой по адресу: 630099, г. Новосибирск, ул. Чаплыгина, 92, редакция газеты «Новосибирские новости» с пометкой «На конкурс». Также вы можете воспользоваться электронной почтой yana@nnews.ru. Или, в крайнем случае, пейджером: 080, абонент «Новости». Не забудьте указать контактный телефон. Успехов!

Виктор ТУМАНОВ