Полет Шнура

В прошлую пятницу в ККЦ им. Маяковского народ угорал от группы «Ленинград».

Народ безумствует

Вытертая джинса, футболка не то в цветочек, не то в звездочку, нечесаные патлы, небрит и расхристан — вот Шнур. Команда под стать, вся великолепная десятка: пофигисты из подвала. Сакс, туба, тромбон, какие–то замызганные, праздничной медью на солнце не сияющие, по–подвальному тусклые — где они их откопали. Им бы в подвале и оставаться, ан нет, тесно стало в подвале. В «Маяковском» народ смел все билеты по штуке, но это пустяки: «Ленинград» приглашен на презентацию только что открывшегося ресторана «Тинькофф». Вот они, наши времена, наши нравы: из грязи да в князи.
Только знаете, господа, «ленинградцы» всегда были князьями. В том смысле, что независимы, свободны, отвязны и сами по себе. И на все им с высокой колокольни. Как бы и нам на склоне лет такими же остаться, без всех этих старческих наездов на естественное течение жизни...
Панк, фолк, шансон, цыганщина — туши свет! Дудят они как будто вразнобой (иллюзия такая). Че попало вытворяют на сцене: пьют водку из горла, запивают пивом (антураж такой). Уводя компанию на перерыв, Шнур стебается: «Уйдем минут на 15, покурим, побухаем, да и вы сходите пос...те». Ждут их не дождутся! Народ не безмолвствует — безумствует. ККЦ сейчас взорвется от бешеных ритмов «ленинградцев». Зал наэлектризован и счастлив. То парочка замрет в поцелуе, то юная прелестница сдернет с себя кофточку и станет размахивать ею, как флагом. Единственные, кто сохраняет полнейшую индифферентность, — охранники. Работа у них такая. Жалко их.
«Ну вот мы и дошли до финальной композиции», — предупреждает Шнур. «Нет, нет!» — надрывается толпа, вернее братство. Их уж нет, они уж по дороге в «Тинькофф», а пацаны, надрываясь, орут: «Шнур! Еще!» Вечного праздника не бывает, но его можно продлить.

Из песни слова не выкинешь

«Ленинград» — сметение сценических канонов и условностей, антитеза тому, что в жизни насаждалось с детства, но опротивело неимоверно, издевка над извращенной пьяной сентиментальностью с ее слезоточивым уклоном в пошлость. «Ленинград» — это наш менталитет, который нас заставляют рядить в приличные одежды. Чего греха таить: вот такие мы и такими нам быть лучше, чем персоной в смокинге на официальном приеме. «Ленинград» — это харизма, и не надо психотерапевта: депресняк дает деру, душа ликует, жизнь прекрасна и удивительна.
Читать тексты песен «Ленинграда» удовольствия мало. Их надо слушать. Мат–перемат — органичная часть их лексики: из песни слова не выкинешь. Вот только не надо вычленять из их песен мат как нечто вопиющее. Не из–за этого «Ленинград» стал символом поколения. Поколение не нарисуешь одной краской.

Язык — душа народа

Хрестоматийные примеры: Гораций — Барков — Пушкин — Бродский — Довлатов etc, а Маяковский и вовсе собирался в баре б... подавать ананасную воду. Но то Пушкин — ему все можно, даже рифмовать «себя–тебя». При чем здесь мы? При том здесь мы. Арину Родионовну почитаем потому, что открыла будущему поэту кладезь родной речи, а это далеко не куртуазная лексика. Язык — душа народа. Пушкин понимал эту душу, любил и воплотил в гениальных текстах.
Нецензурная лексика — признак скудости речи, но не только, не только! Она — предмет пристального изучения филологов, которые считают ее грандиозным явлением русской культуры и видят в ней глубокие православянские корни, когда еще она представляла собой язык заклинаний неба и земли о ниспослании урожая. По сей день, по мнению ученых, «мат как бы несет в себе функцию магического заклинания, которое перемещает человека в антимир — мир антиофициальности и большей эмоциональной близости людей».
Нельзя, нельзя засорять свою речь! Госдума приняла закон «О государственном языке РФ», где запрещено использовать брань в общественных местах. А до этого мэр Москвы два раза запрещал концерт группы «Ленинград». Вот как власть ратует за нашу целомудренность, в то время как академик Лихачев, великий знаток русской культуры, писал, что мат — это прежде всего язык политиков. Видимо, потому, что им можно то, чего нельзя нам. Мат — это нарушение табу; табу — это заключение в рамки; рамки — это клетка, а в клетке всегда не по себе.
Без табу — никак. Но нужны и средства разрядки психологической напряженности. Когда пьяный сосед заедет вам в рожу, вы не будете объяснять ему: «Нет, Иван, ты не прав». Куда уж деваться — русские мы...

Яна КОЛЕСИНСКАЯ

Версия для печати
Отправить по e-mail
Обсудить в форуме NNEWS.ru






ab579876

технический портал :: схемы :: программы :: технический форум :: техническая библиотека

Rambler's Top100 По всем вопросам, связанным с функционированием сервера, пишите администратору
© 2001-2006, «Новости в Новосибирске», Все права защищены.