Константин Спасский: бандитами не рождаются

Скоро на телеэкраны выйдет сериал «Буровая», где в главной роли снялся наш земляк — киноартист Константин Спасский. Позади его участие в знаменитых телесериалах «Марьина роща», «Бригада», «Крот–1», «Крот–2» и др.

— Костя, так плотно расписан твой кинографик, что тебе пришлось уволиться из Театра киноактера. Ну а началось–то оно как? Долго пришлось пробиваться?
— Мы с моим земляком и другом Алексеем Маклаковым, едва обустроившись в Москве, поехали на «Мосфильм» узнать обстановку. Поболтались, заполнили анкеты в актерском отделе, заходит женщина, смотрит на нас — и с ходу: «Мальчики, хотите сниматься в кино?» И тут же повела нас на съемочную площадку фильма «ДДД». Утверждение на роли произошло следующим образом. Режиссер Александр Муратов покачал головой и со словами «Н–да, подходите» сразу предложил Лешке роль патологоанатома, а мне — тюремного охранника. Мы с Лехой ржали потом: влетели... с лету!
— Вот–вот, Костя. Вот где скрывалась судьба твоя. С тех пор ты играешь сплошных охранников. Вот и я воспринимаю тебя как личного телохранителя. Пока мы сидим в этом кафе, ни один юноша в нашу сторону головы не повернул.
— Ладно, шутки в сторону. Знаешь, какая шикарная ролища была у меня в «Марьиной роще!» Герой — мой тезка, новый русский Костя. На съемках с меня пылинки сдували, консультировали, создавали все условия — наконец–то я ощутил себя Актером с большой буквы. При жестком сценарии мне дозволялось импровизировать, проходили все мои фокусы. Когда смотрел по телевизору, то ржал над этим Костей, думал, во дает! И вдруг до меня доходит: так это ж я! Это при том, что я всегда к себе придираюсь.
И чем дальше, тем больше был бы я безобразно скандален благодаря этому сериалу. Уже был подписан контракт на 150 серий, а в следующем году их планировалось 300. Но... грянул дефолт. Успели отснять всего 15 серий. И до свидания.
Всю жизнь можно сниматься в фильмах, которые не дают резонанса. Показательный пример — сериал «Редакция». У меня здоровенная бандитская роль. Но фильм канул в Лету. Я уж и сам его не помню. А как я снимался в сериале «Копейка»? За час до съемок дали здоровенную ролину, и за этот промежуток времени я должен был ее даже не выучить — а впихнуть в голову. Включил зрительную, логическую, оперативную память, мобилизовался, курил одну сигарету за другой и запоминал. Но сейчас я ничего из того не воспроизведу.
Кино — это прежде всего конъюнктура, бизнес, который диктует свои правила игры. Снимаются жены продюсеров, друзья и друзья их друзей — с этим ничего нельзя поделать. А мне, чтобы попасть на роль, нужно столько усилий...
— Ты уже рассказал об этом в самом начале.
— Это был момент везения. Но теперь я постоянно должен доказывать свое владение ремеслом, иначе выкинут на обочину. Режиссер, убедившись, что ты профессионал, уже не интересуется степенью таланта. Но моя задача — сыграть талантливо, иначе я не смогу общаться с режиссером на равных, не смогу доминировать в кадре.
— Реклама влияет на раскрутку артиста?
— В прошлом году я снялся всего в четырех роликах, а вот в предыдущем — в пятнадцати. Они хоть и раскручивают лицо, но могут сыграть и против актера. Вот тебе показательный случай. Есть такой артист Игорь Регнер — мы с ним оба играли здоровенных охранников в «Маросейке, 12». Приходит он к режиссеру Алексею Сидорову пробоваться на роль Левы в «Бригаде» — бандита из враждебной Белому группировки. Режиссер сразу узнает его по отвратительному ролику кроссовок «Рибок», где герой закрывает обувью причинные места. И сразу дает отбой: «Спасибо, вы мне неинтересны». Бывает такое: актер «пересвечивается» в рекламе — и в кино ему дорога заказана.
— Итак, на роль Леши в «Бригаде» Сидоров взял тебя.
— Наш эпизод снимался всего несколько дней. Нас укокошили и быстренько исключили из сериала. Но удивительным образом переплелись на съемках вымысел и действительность. Возникло впечатление, что сюжет фильма воплотился в жизнь. Действие происходит в тюрьме — снимали в Бутырках. Я заглянул в камеру и ужаснулся: на нарах — настоящие уголовники! Неужели придется сниматься с ними?! Но оказалось, что в массовке любезно согласились участвовать охранники тюрьмы. В силу того, что они провели с преступниками много лет, они стали похожи на них.
А перед началом съемок мы собрались у ворот тюрьмы, и вдруг оттуда выходит пьяный в погонах капитана, садится в иномарку, дает вместо переднего задний ход — мы кое–как успеваем отскочить, но наш режиссер Сидоров оказывается крайним. Вызываем для него «скорую», ему тут же, в тюрьме, накладывают на ногу лангет, и он руководит съемками, прыгая на одной ноге. Органы не стали привлекать преступника: «свой» ведь.
— Надеюсь, в «Буровой» ты играешь не бандита?
— Наконец–то я играю труженика — начальника буровых установок. Съемки проходили на редкость в творческой атмосфере, хотя и были казусы. Знакомимся мы с обстановкой, переходим из одного цеха в другой. Коллега Вася Фирсов пропускает вперед сценариста Римму. Она, как назло, только что сняла каску. И тут на нее сверху падает шлепок цементного раствора! Я не нашел ничего лучшего, как подать ей носовой платок. В общем, мы лишились ее на несколько часов, пока она отмывалась в бане.
— А посерьезнее опасности случались?
— Приходится много сниматься в эпизодах драк. Было дело — молодой герой вошел в раж и так ухайдокал меня на съемках, несмотря на бронежилет под пиджаком, что я неделю не мог разогнуться. В кино применяются только бесконтактные удары, но в данном случае нужны были крупные планы. А в фильме «Опер с Патриарших» я должен был убивать оперативника ножом. Нож был бутафорский, фанерный, с выдвижным лезвием. Но, узнав, что будет сниматься профессиональный боксер, я отказался. Еще по съемкам фильма «Я и наши лошади» (мой первый опыт в кино) я понял, что актер должен избегать каких бы то ни было опасных ситуаций. Снимали на Алтае. Местные парни полезли в окно к нашим девчонкам. Я их выкинул, завязалась драка, скользящий удар пришелся мне в лицо, из–за образовавшегося синяка все оставшиеся съемочные дни полетели к чертям собачьим. Меня снимали только в профиль или издалека.
— Я — слабый пол и поэтому не выношу ни драк, ни историй о них. Расскажи о пикантном. О твоей работе фотомоделью в журнале «Спид–инфо».
— Мне там предложили фотосессию — ряд рекламных съемок.
— Разумеется, это эротическое фото?
— Лежу с голой партнершей в постели, маюсь жутким желанием — чтобы поскорее все закончилось. Потому что фотограф выставляет свет, заставляет принимать неудобную позу, затекают руки–ноги. Эротическое возбуждение в такой обстановке невозможно. Теоретически я понимаю, что со мной — самая красивая модель Москвы. По сюжету она жена или любовница. Но, отработав, мы смываем грим и разбегаемся.
— Что–то захотелось мне чего–то чистого, светлого. Поговорим о родине? Я хорошо помню, что твоя киноэпопея началась значительно раньше Москвы.
— Да, в 1988 году я вместе со знаменитым Владленом Бирюковым снялся в новосибирском телефильме «Мы и наши лошади». Но у фильмов судьба, как у людей, — благополучно умереть, только чуть быстрее. А в 1991 году Сергей Афанасьев сделал «Стерву». Несколько раз она прошла по телеэкранам — и все. Жалею, что судьба так расставила акценты. Почему актеры рвутся в Москву? Потому что в Новосибирске нет для кино никаких перспектив. Новосибирск всосал в себя режиссерский гений и не дает ему выхода. Если бы Афанасьев снял следующий фильм, то он был бы шедевром. Афанасьев — гений режиссуры и организации. Работая с ним, я этого не сознавал. Но, оказавшись в Москве, я получил возможность сравнить — и убедился, что режиссеров такого уровня почти нет.
И вообще, Сергей Афанасьев — настоящий мужик. Во время съемок «Стервы» он спас весь автобус. Ехали на съемки ранним утром, все дремали, смотрю — автобус виляет, водитель засыпает за рулем, но я не успел ничего сообразить. А Серега сориентировался, подскочил к водителю, вытолкал его, схватил руль и остановил автобус. И потом довез до места.
— Родина вас не забудет...

Сергей Афанасьев, художественный руководитель Городского драматического театра, где начинал свою артистическую карьеру Константин Спасский, обыгрывал его фактуру с точностью до наоборот. Костя получал роли то 15–летнего недоросля Петьки в «Вечном двигателе» по Шукшину, то изнеженного «интеллигента» Шамраева (несмотря на овес и просо) с нетрадиционной ориентацией в «Чайке», то деревенского простачка в комедии «Шутки в глухомани». Но кино — совсем другая организация. Там, приклеив артисту ярлык, будут эксплуатировать его амплуа по полной программе. Зритель, привыкнув к единственному и неприкосновенному имиджу звезды, уже и не пожелает видеть другие стороны дарования. Кино — гигантская фабрика по производству штампов.
За пять лет жизни в Москве Константин Спасский снялся в 30 фильмах и сериалах. Это значит: определенная степень известности, стабильная работа и достойный заработок. Это значит, что он добился того, что было невозможно осуществить в Новосибирске. Что он стал москвичом.


Яна КОЛЕСИНСКАЯ

Версия для печати
Отправить по e-mail
Обсудить в форуме NNEWS.ru






ab579876

технический портал :: схемы :: программы :: технический форум :: техническая библиотека

Rambler's Top100 По всем вопросам, связанным с функционированием сервера, пишите администратору
© 2001-2006, «Новости в Новосибирске», Все права защищены.