Вениамин Вегман — первый историк советской Сибири

Историк и архивист Вениамин Давыдович Вегман, которому исполнилось 130 лет, относится к той очень редкой разновидности большевиков, которая достойна самой хорошей памяти. Принадлежавший к партии беспощадных разрушителей, Вегман в своей жизни в основном созидал. Понимая, что революция есть отрицание прежней культуры, он сберегал документы о прошлой эпохе. Неутомимый публикатор, Вегман оставил после себя уникальные коллекции документов о гражданской войне в Сибири и библиотеку, хранящиеся в областном архиве. По жестокой иронии судьбы этот неутомимый собиратель исторической памяти, основатель Сибистпарта, революционный оратор и член бюро Западно–Сибирского крайкома партии одним из первых исчез во время сталинских чисток. На месте его могилы на старом и давно снесенном кладбище — хрущевки и ДК «Строитель»...
Улицу имени Вегмана после его ареста переименовали в Депутатскую. Сибирскую советскую энциклопедию запретили на полдороге, да так, что ее до сих пор не могут довести до конца. Только что к 110–летию города второпях сделали толстенную энциклопедию Новосибирска — и позорно пропустили в ней биографическую справку на одного из ярчайших сибиряков 20 — 30–х годов.

Старейший большевик

Вегман был старейшим и авторитетнейшим большевиком Сибири — его партстаж считался с 1896 года. Будучи в эмиграции, он знал всех вождей включая Ленина, которого за глаза именовал просто Володей. Чудом уцелел в гражданскую: заболел тифом в колчаковской тюрьме и так избежал расстрела. В 20 — 30–х годах Вениамин Давыдович с колоссальной энергией занимался популяризацией исторических знаний, писал рецензии (в том числе литературные и театральные), выступал с лекциями... Елена–Августа Бердникова — бывшая лихая сибирская подпольщица и разведчица ГРУ на Дальнем Востоке, — вспоминая о Вегмане, говорила, что, работая в Сибистпарте, иногда конфликтовала со своим начальником, стараясь нацелить работу Истпарта «на службу партийной пропаганде». Вегман порой вскипал, но потом, как подчеркивала Августа Васильевна, признавал правоту своей ортодоксальной заместительницы.
В день ареста 29 июня 1936 года Вениамин Давыдович пригласил домой около дюжины выпускников школы N№24, носившей его имя, и знакомых писателей... Неожиданно раздался телефонный звонок — из управления НКВД просили хозяина ненадолго подойти. Вегман, хорошо знавший начальника УНКВД Каруцкого, стал искать в тумбочке соответствующий пропуск и попросил гостей: «Идите в столовую, займите ребят, а я минут через тридцать вернусь». На выходе из дома Вегмана уже ждал Серафим Попов — самый крутой следователь секретно–политического отдела, ведавшего антисоветскими элементами. Минут через десять в квартиру вошли четверо работников НКВД во главе с начальником секретно–политического отдела И. Жабревым и в сопровождении краевого прокурора И. Баркова, переписали присутствовавших. Выпускников спровадили, сказав им, что Вегмана вызвали на срочное заседание. Протокола обыска не составляли, а просто выгребли все личные документы. Записочку Ленина, которая бережно хранилась в коробочке на столе, Жабрев спалил лично. А 10 августа два чекиста приехали к жене Вегмана Евгении Поспеловой на квартиру с известием о смерти мужа, заявив, что ей могут предоставить возможность «видеть его мертвым». Вдову отвезли на кладбище и позволили присутствовать на похоронах Вегмана.
Поспелова поставила на могиле мужа небольшой памятник, на котором написала о его революционных заслугах. Ей разрешили через НКВД продать огромную библиотеку Вегмана в библиотеку новосибирского отделения Союза писателей, а также реализовать картины и пианино (за инструмент удалось выручить девять тысяч рублей — примерно тридцать тогдашних месячных зарплат). А три недели спустя Поспелову выселили из квартиры, дав комнатку на окраине.
Многолетний редактор «Сибирских огней» А. Высоцкий, участвовавший в разборе библиотеки покойного, запомнил, что в ней было немало белоэмигрантских изданий, а ее владелец свои книги «как правило, никому не выдавал, боясь за их потерю». О библиотеке Вегмана кое–какие сведения сообщил чекистам в начале 1936 года арестованный новосибирский писатель А. Панкрушин. Он показал, что в 1934 году без ведома хозяина взял на квартире у Вегмана «нелегальный сборник» Н. Устрялова «Национал–большевизм». Панкрушин брал у Вегмана и другие книги, вышедшие за рубежом, в том числе немецкое издание, посвященное козням ОГПУ.
В начале 1993 года библиотека разорившегося новосибирского отделения Союза писателей, самую ценную часть которой составляли именно издания, проданные вдовой Вегмана, была сдана на комиссию в книжный магазин «Находка» и несколько месяцев радовала местных библиофилов потрясающими редкостями.

Борода многогрешная

Вегман сознательно отрастил себе карломарксовскую бородищу, которая не только делала его похожим на классика марксизма, но и скрывала фистулу — серебряную трубку, которая была выведена из гортани и позволяла ему дышать.
Вениамин Давыдович очень увлекался прекрасным полом, хотя в пожилых годах больше платоническим образом. Бывший алтайский подпольщик, партизан и чекист Т. Фофанов в 30–е годы утверждал, что Вегман женат на социально–чуждом элементе — дочери попа–контрреволюционера, якобы вдохновителя убийства знаменитого партизана Ефима Мамонтова. Фофанов сам вел следствие по делу отца Поспеловой, умершего от тифа в барнаульской тюрьме. А Вегман, видимо, не знавший о роли экс–партизана и чекиста в судьбе своего тестя, как–то за выпивкой рассказывал Фофанову о том, что его жена — дочка арестованного священника. Бывший глава партколлегии края М. Ковалев вспоминал, что когда он рассказал о женитьбе Вегмана проезжавшему через Новониколаевск Ем. Ярославскому, то глава Союза безбожников был очень возмущен таким «антикоммунистическим» поведением главы Сибистпарта и пригласил последнего в свой вагон для серьезного разговора. Но Вегман все же остался с любимой женщиной.

Гимн и анекдот

Вегман порой подставлялся, допуская высказывания, неподобающие ортодоксальному большевику. В 1928 году Вениамин Давыдович публично предложил создать национальный гимн — вместо «Интернационала». Тогда ему пришлось признать ошибочность своих высказываний. А через пятнадцать лет Сталин заменил «Интернационал» новым гимном...
Гораздо более опасным для Вегмана стал двумя годами позднее донос бывшего троцкиста Яна Кальнина о пожертвовании директором Сибистпарта 25 рублей в пользу троцкистов. Еще Кальнин доносил, что Вегман рассказывал анекдот про завещание Льва Троцкого: «В этом завещании Троцкий пишет, что если за границей убьют или он умрет, то пусть тело не бальзамируют и в мавзолей не доставляют. Пусть берут только мозги, заспиртуют и отправят в Москву. Спирт отдать Рыкову, а мозги Сталину». Этот анекдот относится к периоду 1929–30–х годов, когда Троцкий уже был выслан из СССР, а Рыков, чье увлечение алкоголем было общеизвестным, еще оставался главой Совнаркома.
Вегман категорически отрицал взнос в пользу троцкистского «Красного креста». Что же касается антисталинского анекдота, то заверял, что, услышав анекдот, учинил скандал, «заставив пассажира, испугавшегося ареста, соскочить на ходу, не дожидаясь остановки трамвая». Вот только как это пожилой Вегман, который из–за вставленной в горло трубки говорил только громким свистящим шепотом, смог перепугать анекдотчика?.. Краевая контрольная комиссия постановила считать заявление Кальнина клеветой. Но чекисты этот эпизод не забыли...

Застенок

На первом допросе начальник краевого УНКВД Василий Каруцкий, с которым Вегман еще недавно выпивал и фотографировался, благодушно–цинично заявил бывшему члену бюро крайкома: «Мы знаем, что вы не троцкист, но вы должны признаться в том, что двурушничали, обманывали партию, передавали для Троцкого деньги». Следствие установило, что «мерзкий двурушник–
троцкист» Вегман в 1928 году «оказывал денежную помощь проживавшему за границей Троцкому (на деле Троцкого выслали в 1929–м. — А. Т.) и поддерживал постоянную связь с троцкистами... Его квартира была постоянным местом встреч и свиданий ряда видных троцкистов. Пользуясь доступом на заседания бюро крайкома и к секретным документам партии, Вегман систематически держал в курсе новосибирских троцкистов по интересующим их вопросам». Еще враг народа Вегман «группировывал вокруг себя реакционных сибирских писателей». А «Правда» негодовала, что «уполномоченным новосибирского отделения литфонда был троцкист Вегман, который превратил местный литфонд в питательный пункт для своих преступных единомышленников».
17 августа 1936 года из НКВД в крайком пришло «спецсообщение» относительно реакции новосибирцев на последние политические события. За корректором Михайловым чекисты записали такие слова: «Мне вот сосед говорит: «И чего ему надо, Вегману?! Жил себе как губернатор». И действительно, умри он раньше... с почестями бы хоронили его, полгорода (бы) собрали... А теперь вот погиб бесславно». Начальник гаража Доронин (бывший анархист и коммунист, исключенный из партии) заявил: «...Помните, когда в 1933 г. расстреляли 63 человека, их расстреляли за то, что в стране был голод. Политбюро этим прикрыло свои преступления. Вот, возьмите Вегман(а), какой он троцкист, он такой троцкист, как я архиерей. Его надо было убрать, потому что он мешал кое–кому в крае. Вегман умный, старый большевик».
Серафим Попов в 1939 году показал на следствии: «Когда был поставлен вопрос об аресте Вегмана, Эйхе запротестовал и в санкции на арест отказал, и уже был (Вегман) арестован только после санкции из НКВД СССР. Жабрев несколько дней не допрашивал, а разговаривал с Вегманом вообще. И интересовался только одним вопросом: посылал ли Вегман в 1929 году ... деньги Троцкому или нет. Конечно, Вегман на этот вопрос отвечал отрицательно... держал себя исключительно вызывающе. ... (Я) стал допрашивать Вегмана по существу обвинения, и он на этом допросе признался в своей организационной связи с троцкистами. Когда же возвратился Жабрев, то Вегман, отказавшись от показаний, потребовал от него свидания с краевым прокурором для передачи через него заявления на имя Эйхе о грубости, допущенной мною при допросе. <...> (Вскоре) Вегман дал исчерпывающие показания о своей активной антисоветской деятельности». А 10 августа 1936 года Вениамин Давыдович, осознав, что ему уже никто не поможет, и не пожелав клеветать на других, вырвал из горла серебряную трубку, через которую дышал...
После 1940 года дело Вегмана таинственно исчезло. В 1957 году его по возможности восстановили за счет опросов его знакомых и подшивки обширных выдержек из протоколов допросов видных чекистов. Было уничтожено и оперативное дело на Вегмана, заведенное в 1936–м как на троцкиста, «как не представляющее оперативного и исторического значения». Правда, на 1957 год в архиве нашего УКГБ благополучно хранились изъятая при аресте Вегмана переписка и фальсифицированный акт о причине его смерти, но они до сих пор недоступны исследователям.

Алексей ТЕПЛЯКОВ

Версия для печати
Отправить по e-mail
Обсудить в форуме NNEWS.ru






ab579876

технический портал :: схемы :: программы :: технический форум :: техническая библиотека

Rambler's Top100 По всем вопросам, связанным с функционированием сервера, пишите администратору
© 2001-2006, «Новости в Новосибирске», Все права защищены.