Сакко и Ванцетти – наполовину бандиты, наполовину мученики

В честь видных пролетарских героев и великомучеников Никола Сакко и Бартоломео Ванцетти в СССР назвали большую московскую карандашную фабрику (кстати, отобранную у концессионера Арманда Хаммера), а в каждом городе появились обязательные улицы в честь этих погибших на электрическом стуле итальянцев. Они — этакая итальянская пара к немецкой — Розе Люксембург и Карлу Либкнехту. Есть улица имени Сакко и Ванцетти и в Октябрьском районе Новосибирска.

Советская пропаганда терпеть не могла анархистов, но в данном случае из погибших последователей Бакунина и Кропоткина сделали героев за освобождение рабочего класса. Но, несмотря на бесчисленные статьи и книги, а также фильм об этих «невинно убиенных жертвах кровожадного империализма», имена Сакко и Ванцетти забылись и мало что говорят современному русскому человеку. Особенно максимально удаленной от всего советского нашей молодежи, которая искренне считает, что, например, Буденный — это порода лошадей...
Процесс над Н. Сакко и Б. Ванцетти длился семь лет и может считаться одним из выдающихся политических судебных дел ХХ столетия. Этих итальянцев обвиняли больше в том, что они были враждебными Соединенным Штатам выходцами из сомнительной страны и носителями радикальных взглядов, еще более чуждых прагматичным янки. Очень многое в процессе выглядело надуманным и притянутым за уши, что позволяло серьезным людям полностью отвергать его как политическую фальсификацию. Но действительно ли простые итальянские рабочие погибли на электрическом стуле лишь по причине оскала капитализма?..

Анархистский след

5 мая 1920 года обоих работяг арестовали за вооруженное нападение в декабре 1919 года на грузовик, перевозивший 33 тысячи долларов (по нынешнему курсу это будет поболе полумиллиона). Второе же обвинение оказалось куда весомее: убийство и ограбление кассира обувной фабрики, а также его охранника.
Первое преступление выглядело так. 24 декабря 1919 года утром грузовик вез зарплату на обувную фабрику городка Бриджуотер, что неподалеку от Плимута, штат Массачусетс. Был гололед, так что машина тащилась со скоростью километров пятнадцать в час. Вдруг путь грузовику преградил развернувшийся поперек дороги автомобиль, из которого выскочили трое вооруженных людей. Охранник–полицейский выстрелил первым, нападавшие тут же ответили. В ходе перестрелки грузовик вынесло на трамвайные пути и ударило о фонарный столб. Нападавшие вскочили в свою машину и скрылись.
Треть населения Бриджуотера составляли иммигранты: поляки, русские, евреи, греки, армяне. Шеф местной полиции Стюарт сразу обвинил в нападении русских бандитов (так что кампания борьбы с русской мафией в Штатах имеет давние корни). Но шофер Грейвс заявил, что банду составляли итальянцы. О том же донесли в полицию и ее осведомители из уголовной среды. Свидетелей нападения было немало, но они путались даже в определении марки автомобиля грабителей. А 15 апреля 1920 года в пригороде Бостона произошло куда более значительное преступление. Кассир обувной фабрики Парментер в сопровождении телохранителя Берарделли нес в фабричное здание сейфик с 16 тысячами «зеленых». Вдруг двое неизвестных мужчин напали на охранника, угрожая револьверами. Берарделли попытался обезоружить одного из бандитов, но получил пулю и рухнул на землю. В следующую секунду двумя пулями был сражен и кассир. Стоявшая неподалеку машина подъехала к месту нападения. Бандиты схватили сейф, запрыгнули в нее и быстро скрылись. Охранник и кассир вскоре скончались от ран.

Полицейская удача

Во втором случае свидетелей было больше (около полусотни), но они опять–таки путались в показаниях. А вскоре полиция нашла брошенный «бьюик», полугодом ранее угнанный в Нидеме, неподалеку от Бриджуотера. Полиция сразу связала этот угон с попыткой нападения сначала на грузовик с деньгами, а затем с вооруженным ограблением кассира обувной фабрики.
Шеф полиции Бриджуотера Стюарт решил искать грабителей среди активных анархистов итальянского происхождения. Задумав арестовать одного из них (его звали Бода), он установил, что Бода приходил в гараж за своей машиной в сопровождении двух знакомых — коренастого с грубым лицом и высокого с длинными усами, но, поняв, что за ним слежка, скрылся на мотоцикле. Ушедшие от гаража двое неизвестных, по мнению проницательного Стюарта, чуть опоздавшего к месту происшествия, уехали на трамвае. Он догнал ближайший вагон, отыскал в нем двух пассажиров из Бриджуотера и обыскал. У усача Ванцетти имелся при себе револьвер. Бритый, с квадратным подбородком Сакко оказался снаряжен кольтом. Оружие было заряжено, а карманы арестованных оттягивал еще и запас патронов. Эти стволы сыграли в жизни их владельцев роковую роль. Полиция, не имея никаких прямых улик, все же торжествовала победу.
Молодые люди (Сакко было 29 лет, Ванцетти — 32) происходили из бедных семей и были убежденными анархистами. Ванцетти был бедняком, перебивавшимся случайными заработками вроде уличной торговли рыбой. Сакко — квалифицированный сапожник — зарабатывал неплохо, был женат на очаровательной итальянке и имел двоих малышей. Он хорошо одевался, выделяясь ухоженным внешним видом в толпе своих замурзанных единомышленников. Сакко и Ванцетти сдружились, вместе распространяя листовки и устраивая митинги. В 1919 году под влиянием событий в Советской России и роста безработицы анархисты учинили немало беспорядков. А после высылки из Штатов своего лидера взорвали несколько мощных бомб в восьми городах США. Правительство в ответ арестовало несколько тысяч анархистов, 446 иностранцев депортировали. Большинство итальянских анархистов испугались, и, не будучи особенно воинственно настроенными, принялись уничтожать литературу и прятаться. Сакко вроде бы вообще решил вернуться в Италию. Вместе с Ванцетти он решил одолжить машину у Бода, чтобы на ней вывезти куда подальше опасную нелегальщину. Дальнейшее известно.

Пристрастный суд и гнев народа

Сначала обоих обвинили в незаконном ношении оружия и быстро выяснили, что Сакко лжет, утверждая, что в день убийства кассира и охранника он находился на фабрике и что он не знает Бода. На самом деле этот день Сакко прогулял. Один из свидетелей опознал Ванцетти как водителя машины грабителей, две женщины запомнили на месте убийства Сакко. Другие свидетели опознали Ванцетти как участника нападения на грузовик в Бриджуотере, но их показания были отменно путаными, а парикмахер, бривший Ванцетти пять лет подряд, показал, что тот всегда носил длинные усы. Поэтому Ванцетти никак не мог быть тем брюнетом с небольшими усиками, что обстрелял грузовик в декабре 1919–го... К тому же он не умел водить машину и не мог потому быть шофером бандитов. Но суд все же приговорил его к 14 годам тюрьмы за соучастие в попытке вооруженного ограбления в Бриджуотере. Единственная сколько–нибудь серьезная улика — гильза, найденная на месте перестрелки, которая совпала с калибром оружия Ванцетти. Обвинение же по делу Сакко сильно затянулось и в итоге было привязано к делу Ванцетти, которого дополнительно обвинили в нападении на кассира и охранника.
Процесс по общему делу Ванцетти и Сакко начался в 1921 году. На нем свидетели защиты показали, что в день убийства кассира и охранника Сакко встречался с приятелями и ходил в итальянское консульство, а Ванцетти мирно торговал рыбой. Но большинство свидетелей были не только итальянцами, но и анархистами, что сильно уменьшало доверие к ним со стороны консервативных присяжных, уверенных, что «эти макаронники сговорились между собой». И действительно, свидетели явно выгораживали Сакко. Судьи больше доверяли экспертам, которые заявили, что пули, поразившие охранника и кассира, были выпущены из кольта 32–го калибра — такого, как у щеголя Сакко. Правда, точные баллистические экспертизы тогда не производились, а кольтов подобного калибра было великое множество. Но против Сакко были его ложные первоначальные показания о том, что он якобы не знаком с Бода и работал в день убийства на фабрике. Признавая весомость улик против Сакко, защита пыталась выделить дело Ванцетти в отдельное производство, чтобы спасти его, но безуспешно, поскольку Ванцетти категорически отказался от того, чтобы оставить друга один на один с пристрастной штатовской Фемидой. Вполне возможно, что он искренне верил в невиновность своего товарища.
14 июля 1921 года суд присяжных признал обоих анархистов виновными в убийстве с целью ограбления, хотя никаких серьезных улик против Ванцетти за год с лишним добыто так и не было. Приговор логичным образом вытекал из тяжести содеянного — смертная казнь. Тогда защита организовала широкую и отлично подготовленную кампанию в прессе против явно натянутого приговора, к которой охотно подключились коммунисты и советская пресса. Даже Муссолини пытался защищать соотечественников; папа римский и Эйнштейн выступили за их помилование. Мир сотрясали массовые демонстрации и забастовки. Протестовали манифестанты Парижа и Москвы, Копенгагена и Йоханнесбурга, Лондона и Мехико. В Буэнос–Айресе сожгли трамвай, на Бродвее взорвали бомбу, ранившую почти сорок человек... Апелляции надолго затянули исполнение смертного приговора, что является обычным в практике американского судопроизводства до сегодняшнего времени; Сакко и Ванцетти ждали смерти целых шесть лет и были казнены лишь 23 августа 1927 года.

Экспертиза сказала правду

Только в 1961 году была произведена повторная, более точная экспертиза, которая убедительно доказала, что пуля, поразившая охранника Берарделли, была выпущена именно из кольта Сакко. Советская пресса, естественно, о таких вещах сообщить своему народу не посмела. Кстати, такой компетентный в разбоях и «эксах» деятель, как лидер анархистов Карло Треска, перед смертью сказал, что Сакко был виновен, а Ванцетти — нет. Таким образом, знаменитый процесс оказался фальсификацией наполовину. С точки зрения современного судопроизводства Сакко никогда не был бы признан виновным — из–за процедурных нарушений и противоречий в свидетельских показаниях, хотя на нем висят и кровь, и украденные на нужды анархистов большие деньги. Но тогда судьи предпочли истолковать улики не в его пользу — и в конце концов оказались правы. Сакко, убежденный фанатик экспроприаций, усаживаясь на электрический стул, не уверял никого в своей невиновности, выкрикнув: «Да здравствует анархия!», а потом пробормотал: «Мамма миа...» Ванцетти же принципиально был против вооруженного насилия и категорически отказался признать вину. Он мог бы спасти Сакко, признав себя единственным виновным. Но нераскаявшийся убийца предпочел увести в могилу и своего друга, который благородно отказался от того, чтобы его дело рассматривалось отдельно...

Алексей ТЕПЛЯКОВ

Версия для печати
Отправить по e-mail
Обсудить в форуме NNEWS.ru






ab579876

технический портал :: схемы :: программы :: технический форум :: техническая библиотека

Rambler's Top100 По всем вопросам, связанным с функционированием сервера, пишите администратору
© 2001-2006, «Новости в Новосибирске», Все права защищены.