Иск — дело благородное

30 сентября вновь приостановилось гражданское дело по иску руководителей администрации Железнодорожного района к своему бывшему товарищу, к «НН» и к интервьюеру того самого товарища. Иск касается защиты чести–достоинства четверых руководителей, упомянутых в интервью их же бывшего товарища «НН», и возмещения морального вреда, якобы причиненного распространением якобы не соответствующих действительности сведений.

.«Среди роз вырос барбос»

Настоящий скандал, вызревший в недрах райадминистрации три с половиной года назад, освещался в «НН» достаточно часто и подробно и, скорее всего, точно так же будет освещаться впредь, ибо здесь как бы заложены (планируются) интересные неожиданные продолжения (самый худший для ответчиков вариант может оказаться самым подходящим для дальнейших шагов). Да и то, что уже произошло, достойно внимания с описанием без боязни повторов.
Итак, началось все с загадочных договора и сметы на уборку площади Гарина–Михайловского силами фирмы «Сольвейг», в ту пору арендовавшей большую часть площади под торговые киоски. В отсутствие главы района Владимира Григорьева его обязанности исполнял его первый зам Владимир Лощинский. Ему и принесли сначала договор, который он без сметы подписал, а затем смету, от которой Владимир Николаевич пришел в крайнее смущение. Смета предусматривала миллионно–рублевые затраты на уборку площади, тогда как, по мнению Лощинского, такие суммы ежегодно тратились на уборку всего района. Словом, Лощинский «ударил в набат»: доложил о происходящем мэру и губернатору, обратился в правоохранительные органы и в прессу.
«НН» напечатали интервью с ним, а затем — точно такие же по объему — с Григорьевым и Ильиных (главой фирмы «Сольвейг»). В ОБЭП горУВД собрался материал, по которому возбудилось уголовное дело. То есть основания для возбуждения дела имелись достаточно веские. А потом дело прекратилось, после чего его «прекратитель» следователь Ткачев перешел из ликвидируемой горпрокуратуры на руководящую должность в прокуратуру Железнодорожного района. Забавно, но в рамках столь длительного и обстоятельного расследования оказался так и не выясненным до конца эпизод со сметой на уборку площади. То есть за основу взялись объяснения Григорьева: мол, смету на миллионы рублей мы подписали, но платить никому ничего не собирались. Если бы такую штуку сотворило какое частное лицо, его тут же бы «подтянули» к ответственности за мошенничество, а версию Григорьева приняли с удовлетворением, не найдя здесь ни малейших признаков состава преступления. И не устранив противоречия с другими показаниями участников того же действа (частично отраженными и в «НН»), по каковым выходило, будто заложенные в смете миллионы предполагалось отдать «Сольвейг» в порядке взаимозачетов.
Неустраненными остались и противоречия в части обстоятельств получения квартиры в элитном доме для слуг народа по ул. Щетинкина начфином Николаем Свириденко. Сам Свириденко, Григорьев и глава стройфирмы, возводившей здание, представляли ситуацию слегка по–разному. Но в целом считалось: оплачивала строительство мэрия. А договор об инвестировании строительства той самой квартиры (которую затем он и получил) подписывал сам г–н Свириденко, причем не как частное лицо, а как начальник УФиНП района. Но это ничего не значит, правда? Нет тут состава преступления. И так — по всем эпизодам, кроме одного. Признаки состава преступления нашлись в нецелевом использовании нанятого автотранспорта кое–кем из чиновников, но поскольку они в ходе следствия ущерб возместили (свои «прогулки» оплатили), то и по этому эпизоду дело оказалось возможным прекратить.
К тому времени Григорьев с двумя замами — Александром Вовиковым и Николаем Скосаревым — плюс Свириденко уже подали коллективный иск в суд своего же района. И началось его рассмотрение, выглядевшее гораздо значимее дела уголовного. То есть уголовное дело, прекращенное запросто много раз, со всеми своими томами приобщилось к делу гражданскому, дабы в его рамках разобраться со всей ответственностью и до конца, дабы хоть здесь найти виновных в лице Лощинского и газеты с автором...

А вы пишите...

Почему дело прекращалось много раз? Потому что Лощинский много раз обжаловал прекращения в Генеральную прокуратуру. Там давали указания коллегам из области: расследование возобновить. Те формально исполняли, но каждое новое расследование кончалось тем же самым, а постановления о прекращении дела разве что становились тоньше раз от раза. При предпоследнем возобновлении независимый прокурорский следователь сообщил беспристрастному судье, рассматривавшему дело гражданское, когда он намерен снова прекратить дело. И в целом слово сдержал — дело прекратил, несмотря на все старания Лощинского этого не допустить. Лощинский снова обратился в Генпрокуратуру, оттуда снова пришло указание: дело возобновить. Но тут совместными усилиями адвокатов Григорьева и компании плюс некоторых процессуалов свежевозобновленное дело аннулировалось навсегда. Судья Центрального райсуда Бракар признал возобновление дела по указанию Генпрокуратуры незаконным(?!).
Тут бы Генпрокуратуре возмутиться, но она такого хода словно ждала. Словно тяжкий груз стряхнула. И на все последующие жалобы и обращения Лощинского из разных инстанций стали приходить скучные ответы, порой даваемые невпопад, словно речь в них шла вообще о другом. А у перечисленных истцов появилась наконец возможность решительно требовать возмещений морального вреда в рамках гражданского дела, будто бы зависящего от исхода дела уголовного. Более того, в зависимость от данного гражданского спора в том же райсуде с чего–то поставлены два других спора — по искам Лощинского к Григорьеву. Хотя иски Лощинского имеют абсолютно самостоятельные требования и касаются высказываний о нем в прессе (в том числе «НН») Григорьева. То есть наше правосудие в очередной раз вроде как демонстрирует свои возможности... И сопротивляться вроде как бесполезно...
Что оспаривают сообща истцы? Заголовок: «Мэр не принял мер к растратчикам из райвласти». Слово «растратчикам» все четверо принимают на свой счет, хотя половина из них (двое) с деньгами совсем не работают (как сами признались) и, соответственно, растрачивать ничего не могут. А все потому, что их фамилии фигурируют в тексте под таким заголовком... Мало того, в слово это истцы вкладывают тот же смысл, что и в статье Уголовного кодекса РФ 160 «Присвоение или растрата», хотя всем известно, что мэр мер уголовного характера принимать не может.
По сути же вопроса о растрате представитель Григорьева и сам Свириденко твердо стоят на том, что смета о миллионах рублей составлялась не для того, чтобы ее оплачивать. А для чего? Для поиска путей решения проблемы с уборкой. Ну и в чем путь–то? И почему ни до того случая, ни после такие сметы не составлялись и таким образом пути решения не искались? Ответы на эти вопросы давались так, как будто и суд, и ответчики просто обязаны если не понять, то принять как должное, смириться. А в ответ ответчикам задавались вопросы типа «есть у вас специальные знания, чтобы определить, много или мало денег в смете заложено?». Или «знали ли вы о состоянии Григорьева на момент публикации?». В том смысле, что «НН» с автором следовало соотносить возможность публикации со здоровьем Григорьева. Но простите, а Григорьева сильно волнуют проблемы журналиста и газеты? А если его не волнуют, то с чего бы нам волноваться о нем? Тем более что за него есть кому переживать...

Маленькая неточность рождает большие иски

То же самое — и по квартире Свириденко. Да, он получил ее так, как получил, со всеми интересными нюансами и отсутствием состава преступления. А потому теперь он считает свою честь (прямо вместе с достоинством) задетой из–за того, что Лощинский допустил маленькую неточность, сказав, будто квартиру Свириденко купили за счет целевых средств от обладминистрации, тогда как на самом деле — не целевых и не на покупку врачам или учителям, да еще и не из обладминистрации, а из мэрии... А что, разве у области с городом бюджет не консолидированный, деньги не общие, не народные? Это истцов не волнует — им покажите документ, где было бы написано, что деньги целевые...
Так и по прочим пунктам, одним из основных среди коих является комментарий в конце: «Компетентные органы будут проверять факты, изложенные в заявлении В. Лощинского. А мы по их выводам сможем судить об искренности властей в наведении долгожданного порядка в стране с изничтожением коррупции». Мол, что вы вкладывали в эти строки, кого конкретно подразумевали?! Подразумевал то, что по заявлению генпрокурора коррупцией в стране поражено 80% чиновников, а в отдельно взятой районной власти не найдут ни одного, — вот вам вся серьезность. И потом, какое вам дело до моих мыслей — ответственность предусмотрена в законе за написанные сведения (каковые топором не вырубить), но не за то, что при написании думал автор...
Вот такой незатейливый по сути процесс имеет колоссальный внутренний накал. Не исключено, что накал объясняется сверхзадачей перекладывания груза ответственности с райадминистрации на хрупкие плечи ее бывшего работника и газетчиков. Хотя на вопросы о том, несет ли коллектив райвласти ответственность за скандал с одним из его старейших и преуспевавших членов, истцы отвечали «нет». А судья Петрунина, принявшая дело у судьи Горбова (о нюансах — потом, позже), наобъявляла кучу замечаний с предупреждением Лощинскому с его представителями. За реплики с места, за усмешки, за попытки затягивать разбирательство. Приостановилось же разбирательство по инициативе суда в связи с назначением текстологической экспертизы. А поскольку прозвучало мнение, что экспертиза не должна выходить (по закону) за рамки исковых требований, суд дал сторонам час на составление вопросов. Этот час сторона истцов использовала для подачи нового дополнения к исковым требованиям. Не рассусоливая пока о процедуре (о том, как это было сделано), заметим лишь вскользь: на документе нет даты, в ответчиках значится только одно лицо, а подлинность подписи истца Свириденко вызывает некоторые сомнения. Во–первых, потому что он отсутствовал по уважительной причине и найти его за час было вряд ли возможно. А во–вторых, потому что сама подпись очень не походит на другие подписи того же лица на других документах. Но заложенные в таковом документе обрывки фраз, выдернутые из контекста спорной публикации, получили шанс подвергнуться экспертизе. Значит, кому–то это выгодно...

Продолжение следует.

Виктор АНТРОПОВ

Версия для печати
Отправить по e-mail
Обсудить в форуме NNEWS.ru






ab579876

технический портал :: схемы :: программы :: технический форум :: техническая библиотека

Rambler's Top100 По всем вопросам, связанным с функционированием сервера, пишите администратору
© 2001-2006, «Новости в Новосибирске», Все права защищены.