Очередное покушение состоялось в столице Сибири на прошлой неделе. И опять в общественном месте. И опять в центре города. И опять реакция правоохранителей заставляет полагать, что это очередной «темняк».

13 мая стало крайне несчастливым днем для заместителя директора управления кредитования Сибирского банка Сбербанка России Константина Гаенко. Во время утренней пробежки около 6 часов по местному времени возле дома 33 по ул. Селезнева его обстрелял из обреза охотничьего ружья какой–то «охотник» на людей. И всадил ему заряд дроби в поясничную область, причинив весьма серьезное ранение, с коим тот поступил в реанимацию. А на месте происшествия осталось много крови, что заставляет задуматься о странностях самого происшествия. Что за странный заряд и чего таким выстрелом хотели добиться?
Если унизить человека или напугать — для этого в продаже есть дробь помельче, а на теле — места помягче. Если убить — опять же выбор заряда и точки попадания вряд ли можно назвать оптимальным. Наконец, что за контингент в ХХI веке ходит на покушения с обрезами и охотничьими патронами?..
Поискав ответы на обозначенные вопросы, можно пофантазировать насчет мотивов преступления и его характера. Фантазии правоохранителей не простираются сейчас дальше бытовой версии и той, которую ныне мы слышим регулярно: «преступление связано с профессиональной деятельностью потерпевшего». Однако, чтобы последняя версия считалась приоритетной, нелишне сопоставить детали.
Да, конечно, банкир, решающий вопросы кредитования (кому давать займы, а кому нет), может прогневить серьезных (если считать признаком серьезности пренебрежение к чужой жизни) людей отказом. Но чтобы те, надувшись от важности, послали к банкиру стрелка с обрезом и дробью... Это уже какой–то «сюрреализм» получается, это вычурное актерствование... У нас в Сибири «эстетов», способных на такую постановку, раньше как будто не наблюдалось.
Особого внимания достойна и реакция на происшедшее. Она раз от раза (от покушения к покушению) становится все более спокойной — ну, мол, постреляли немного... А совсем недавно сообщения об убийствах с леденящими душу подробностями занимали самые заметные места в газетах и телепередачах. И даже вроде возник риск заполонения прессы своего рода некрофилией. Тут власти стали внушать руководителям СМИ: мол, от негатива народ устал — его слишком много. Мол, надо больше говорить о хорошем...
По невнятным комментариям на сей счет компетентных органов все более становится понятно, что они не проводят качественно даже первоначальных мероприятий, направленных на раскрытие самых тяжких и общественно опасных преступлений (каковыми являются убийства с покушениями). И, хотя преступления те подследственны прокуратуре, с этой правоохранительной (вообще–то) структуры никто за них по–настоящему не спрашивает. То есть людей в Новосибирске отстреливают уже чаще раза в месяц, а главный надзирающий за законностью и законом орган — в стороне. Напрашивается логичный вопрос: а зачем тогда этот орган нужен? Чтобы его работники имели неплохие заработки с правами и полномочиями да с умным видом и в генеральских мундирах разглагольствовали с высоких трибун о чем–то важном для них, но не имеющем никакого практического смысла для большей (законопослушной) части населения? Или чтобы, лицемеря по поводу борьбы с коррупцией, разруливать моменты таковой борьбы, разводить схватки силовиков с организованной преступностью не без интереса для себя? А государственную организационно–правовую форму на «акционерное общество закрытых типов» менять не хотят...
К слову, злодеяние в отношении г–на Гаенко из компетенции прокуратуры, похоже, уйдет к милиции, поскольку в нем процессуалы узрели не покушение на убийство, а лишь умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по найму (УПТВЗ — из категории статей, подследственных милиции). Сей «диагноз» усугубляет впечатление от процессуальной эклектики: так называемые специалисты видят в деянии признаки заказного, но УПТВЗ. Вроде как им известна цель злоумышленников (вроде как те убивать не хотели), которых никто не видел до сих пор и которые вряд ли когда–нибудь будут найдены.
А безнаказанность порождает все новые и новые злодейства. То есть в Отчизне, находящейся на пороге (в начальной стадии) демографической катастрофы, жизнь человека ценится меньше, чем в азиатских странах, где численность «смуглого» населения перешагнула за полтора миллиарда. Когда наши киллеры убивают у нас кого–то из высокопоставленных чиновников или депутатов, оставшиеся в живых коллеги глубоко скорбят, с пафосом обещают воздать... Но обещания напоказ остаются пустыми. И все (или многие) прекрасно знают почему. Как знают и рецепты того, что нужно делать.
Чтобы киллеры перестали стрелять, нужно подорвать экономику того оргпреступного сообщества (ОПС), на которое те «работают». И остановить приток денег в ОПС не так сложно: депутаты дружно проголосовали — администрация издала директиву — законники подключились к исполнению. Но вот это как раз и нереально: на темные финансовые потоки никто не замахнется, ибо от них зависят все. В них — суть жизни и смерти в России. Причем смерть, как мы видим, не щадит никого...
Виктор АНТРОПОВ

Виктор АНТРОПОВ