Продолжение. Начало смотрите в нашем предыдущем материале.

Если вы помните, милиционерам «шьют» дикий рэкет (где стираются грани между должностными преступлениями, вымогательством и разбоем) с экспроприацией десятков миллионов рублей у граждан цыганской национальности. При огласке данного факта не скрывалось, что глава подвергшейся зверствам «оборотней» цыганской семьи связан с незаконным оборотом наркотиков. У него–то якобы и «выколачивали» деньги трое действующих сотрудников структуры Западно–Сибирского УВДТ и один бывший, перешедший на службу в ОРБ. Первый раз — в ноябре прошлого года. Второй — в июне года текущего. Причем если в ноябре «злоумышленники» обчистили цыгана «до основания», то через полгода у него же опять отняли последние 30 миллионов рублей. А это, наверное, само по себе говорит об источниках доходов потерпевшего.
Ведь вот такой цыган с вот такими доходами не только в течение очерченного времени остается на свободе, но и официально признается потерпевшим! А по его сомнительному заявлению (каких в принципе такой цыган может сделать сколько и на кого угодно) не просто возбуждается дело и начинается вялая имитация работы (как это обычно происходит после заявлений реально пострадавших, живущих в ладах с законом). Объявляется целая совместная операция, из состава участников которой становится понятно, что заправляют тут сотрудники УФСБ. Того самого, которое последнее время отчитывается об обеспечении государственной безопасности килограммами наркотиков, изъятых из незаконного оборота. И где на первых ролях теперь соответствующий отдел, начальство коего находится в фаворе у начальства управления. Но это вовсе не мешает иным коллегам писать в Москву жалобы небанального свойства на тех и других. А смысл тех жалоб таков, как будто авторы хотели представить начальство «оборотнями». Хорошо еще, если при проверке тех жалоб, как и положено, изложенные там факты не подтвердились.
Но речь вообще–то о другом. О том, что подчиненные тех самых (проверявшихся москвичами) начальников усиленно борются с «оборотнями» в милицейских структурах. Из–за чего ими можно было бы восторгаться, если бы не как минимум два обстоятельства. Первое — с налетом то ли фатальности, то ли... При взятии с поличным «оборотней» из милиции у разоблачителей все время исчезают объекты преступления — те самые деньги, из–за которых весь сыр–бор... Так что прокуратуре приходится строить свой пресловутый процессуализм «на доверии» к честным чекистам и на глубокой убежденности в нечестности «плохих полицейских». Второй же момент — последствия разоблачений. То есть сами операции проводятся вроде как из самых благородных побуждений, из чувства долга и т. д., и т. п. А их побочные результаты, вполне открыто предсказываемые и в «НН», имеют самый отвратительный для идей борьбы с оргпреступностью (а значит, и для безопасности страны) характер.
Так было в неоднократно расписанной «НН» истории с областным УБОП, где все «лепилось» настолько внаглую и «белыми нитками», в прямом соответствии с газетными предсказаниями... Где первое разоблачение одного якобы мздоимца повлекло разгон руководства (в полном составе) с абсолютно не причастным к событию отделом. То есть тех, устранения кого давно и открыто добивалось самое могучее в нашем субъекте федерации оргпреступное сообщество Первомайского района. А последующие аналогичные разоблачения при новом руководстве, расхваливаемом первомайцами, вообще не предавались огласке и вряд ли повлекли хотя бы один выговор...
Приятно, что такого рода мыслям и наблюдениям созвучны письма, поступающие в редакцию. Собственно, если пишут матери обвиняемых, суть угадываема и без чтения, не так ли? Конечно, их сыновья самые хорошие — тут и награды перечислятся точно, и примеры их невероятной честности приведутся в изобилии. Мол, и живут они в домах барачного типа, и за душой нет ничего... Это все очень трогательно, конечно, но называется «лить суп для бедных». Главный вопрос: почему таких хороших ребят «замели»?! И когда на такой вопрос находится вразумительный ответ со знанием дела (с фамилией потерпевшего хотя бы), становится интересно.
Разве не интересна версия, по которой цыган–потерпевший мог узреть обвиняемых при исполнении ими служебного долга, когда они доставляли его в линейный отдел (ЛОВД ст. Новосибирск) с грузом наркотиков, перевозимых по железной дороге? Только вот уголовного дела тогда не получилось — цыгану кто–то покровительствовал... А кто же это мог быть? Наверняка не тот, про кого говорят, что он подмял под себя весь «контрабас». И кого самого проверяли на причастность к контрабанде наркотиков. Ладно, чего лицемерить...
«НН» далеки от рассусоливания о том, насколько невиновны или виновны сотрудники транспортной милиции. Тем более что с 90–х годов прошлого столетия ее (транспортной милиции) репутация у нас только портится. Речь идет об извращениях другого рода. О том, что наркодельцы, например, не должны ходить в потерпевших, даже если они негласно сотрудничают с органами. А то ведь кто угодно может подумать (хорошо еще, если не сделать) что угодно. Ибо черта между оперативной работой и сращиванием с организованной преступностью становится настолько размытой, что запросто можно оказаться за ней. Что же касается прокурорских — у них–то оперативной деятельности вовсе нет. Тем подозрительнее то рвение, с коим они в ряде случаев бросались выгибать дела против отъявленных бандитов (членов ОПГ, ОПС) в дела против борцов с оргпреступностью. А «выгибоны» такого рода сопровождались репликами типа «для меня сотрудник милиции, нарушающий закон, хуже бандита».
Понятно, все это не более чем демагогия, скрывающая истинные мотивы «куртуазного процессуализма» (никто никогда еще не сознавался, что мотивы его поступков низменны). Но ее наличие плюс выявление редких «оборотней» (не объявляющихся таковыми) в прокурорской среде не позволяют относиться с доверием к разоблачениям «оборотней»–ментов. Тем паче — при таком контингенте потерпевших и иных (вышеобозначенных) обстоятельствах...

Виктор АНТРОПОВ