Прототип Штирлица погорел на сапогах покойника

В израильской и прибалтийской русскоязычной прессе несколько лет назад появилась версия о том, что прототипом знаменитого Штирлица из сериала «Семнадцать мгновений весны» стал не кто–нибудь, а малоизвестный боец невидимого фронта Исаак Боровой.

Ссылаясь на воспоминания отбывавшего с ним сибирскую ссылку бывшего москвича Вениамина Додина, журналисты сочинили лихую историю о легендарном военном разведчике Исае Исаевиче Боровом, которого Берия из зависти к соперничавшей спецслужбе в 1944 году арестовал и загнал в лагеря... Якобы полковник ГРУ Боровой настолько глубоко законспирировался в Германии, что дослужился в вермахте до оберфюрера (первое генеральское звание) и по приказу из Москвы сдался американским войскам в Италии в 1944–м. Американцы переправили Борового без какой–либо волокиты в Советский Союз, где он сразу же попал в лагерь... А потом Юлиан Семенов из Исая Борового сделал своего Максима Исаева–Штирлица.

Мухи и котлеты

К сожалению, почти вся эта сочная информация — откровенная туфта. На самом деле в ней верны лишь фамилия разведчика, факт его весьма длительной работы в спецслужбах и нахождение в лагерях и красноярской ссылке. Еще можно поверить, что Додину Исаак Боровой рассказал, что после его ареста жена сошла с ума, а дочь угодила вслед за отцом в лагеря. Что сам он был страшно искалечен во время следствия. Что имел феноменальную память. Что в разговорах с ним некоторых вопросов касаться было нельзя — разведчик тут же замыкался и уходил в себя. Что внешне Боровой производил впечатление немца откуда–нибудь из Пруссии, ибо был высок, светловолос и голубоглаз. Все остальное — байки для дефективных детишек. И все же кое–какие сведения о судьбе этого видного разведчика, не имевшего отношения к ГРУ, отыскались в некогда секретных архивах и могут послужить для первого наброска его жизнеописания.
Исаак Исаакович Боровой происходил из еврейской рабочей семьи и с шестнадцатилетнего возраста мог считаться пролетарием: он трудился разнорабочим на частном предприятии в Витебске. В феврале 1917–го, буквально за несколько дней до падения царизма, его мобилизовали в армию. В следующем году 20–летний юноша стал красноармейцем, тогда же записался в коммунисты. Боровой воевал на разных фронтах, и последней армейской должностью для него стал пост начальника разведки 18–й кавдивизии в Тифлисе и Батуме. А потом фронтового разведчика мобилизовали в ЧК. До июля 1921 года он работал в Витебской губернской ЧК и насмотрелся там всякого. И не только насмотрелся. Нравы чекистов были тогда весьма просты и грубы. Когда один из коллег Борового был за что–то расстрелян, председатель губЧК Иван Кадушин разрешил молодому оперативнику взять себе сапоги казненного. Сапоги, надо думать, оказались хороши. По крайней мере, так показалось некоторым обносившимся чекистам, которым тоже было интересно получить обувку. Разве мог себе представить 23–летний Исаак Боровой, что сдернутые со свежего трупа сапоги четверть века спустя станут для него добавкой лишних месяцев унизительного положения политического ссыльного? Но об этом позже.

Товарищ резидент

С 1921–го по август 1924 года Боровой работал в Закавказской ЧК в Тифлисе, достаточно близко общаясь со стремительно растущим в должностях Лаврентием Берией. Как нередко случалось с чекистами тех лет, он был на некоторое время уволен из «органов», но потом вновь вернулся к прежней работе. Уйдя из ОГПУ, Боровой в 1925 — 1928 годах трудился в Москве на очень неплохой должности партследователя Центральной контрольной комиссии ВКП(б) и занимался расследованием грешков и откровенных преступлений своих товарищей по партии. Правда, и его самого пытались обвинить в «некоммунистическом поведении», но без особого успеха. Довольно логичным образом контролера вернули в самую главную контролирующую организацию, но уже не для борьбы с врагом внутренним. В 1928 году Борового взяли в ОГПУ и устроили в аппарат Иностранного отдела. Для разведчика начались годы работы за рубежом, о конкретном содержании которых пока практически ничего не известно. Только из материалов позднейшего судебного дела можно понять, что Боровой недолго входил в курс дела и быстро оказался за границей. С 1929 по 1931 годы он работал под «крышей» секретаря советского торгпредства в Турции. Служба резидента советской политической разведки шла успешно. К 1938 году И. Боровой вырос до поста начальника отделения Иностранного отдела НКВД СССР, причем дело обернулось так, что на него даже в годы террора не нашлось никакого приличного компромата. Но избежать репрессий, выкосивших три четверти аппарата внешней разведки, ему не удалось. Арестован 2 декабря 1938 года Боровой был по ордеру N№2415, подписанному Берией. Обвинение стандартное: шпионаж. Что до санкции прокурора, то она была получена лишь в феврале следующего года.

Лубянская голгофа

Скорее всего Боровой был арестован по личному желанию его старинного знакомого Берии. По крайней мере, нарком внутренних дел не погнушался принять личное участие в следствии по делу известного разведчика. На допросе 10 декабря 1938 года, который велся Берией и его ближайшими помощниками Меркуловым и Деканозовым, Боровой после жестоких побоев признал шпионскую деятельность и показал, что якобы был завербован своим начальником Сергеем Шпигельглазом в пользу японской разведки. Еще Боровому пришлось признать то, что он в 1928 — 1932 годах примыкал к правым и вместе с «совестью партии» А. Сольцем, секретарем последнего М. Хаевским и другими лицами помогал бухаринцам и троцкистам восстанавливаться в партии (отметим, что Сольц не был арестован). Впоследствии было зафиксировано, что виднейший разведчик С. Шпигельглаз в ответ на «признания» нашего героя «категорически отрицал факт вербовки Борового для шпионской деятельности в пользу японской разведки». Но Борового решили судить именно как шпиона.
В судебном заседании военной коллегии Верховного суда СССР 10 марта 1939 года (в этот день, кстати, осудили и казнили бывшего работника Иностранного отдела ОГПУ и беспощадного к врагам народа новосибирского начальника дорожно–транспортного отдела НКВД А. Невского) Боровой отказался от показаний, данных на следствии, — и спас себе этим жизнь. Поскольку никаких других обвинительных материалов не было, его дело отправили на доследование. Бериевские прислужники бросились выбивать из упорного арестанта нужные показания и добились своего: пока глава военной коллегии Ульрих и компания продолжали расстреливать уцелевших от ежовщины наркомов, членов ЦК и чекистов (как отборных палачей, так и разведчиков), Боровой, не выдержав допросов, 28 марта и 4 апреля 1939 года подтвердил свои первоначальные показания. Довольные следователи тут же отправили папку с его делом по прежнему адресу, и 27 апреля того же года Боровой снова предстал перед военным судом.
Он и на этот раз отказался от вымученных из него показаний, но избежать осуждения у Борового не получилось: военная коллегия отмерила ему 20 лет лагерей с конфискацией имущества. Он настойчиво обжаловал приговор, и это упорство принесло кое–какие плоды. Пленум Верховного суда СССР по протесту союзного прокурора год спустя — 4 апреля 1940 года — отменил приговор, поскольку в деле Борового были доказаны только его «троцкистские колебания» в 1927 году относительно возможности построения социализма в одной стране, а также то, что разведчик «делился с сослуживцами и членами семьи о некоторых вопросах заграничной работы органов НКВД». Самое страшное обвинение — шпионаж — отпадало. По делу Борового началось третье по счету следствие, продолжавшееся целый год. Но следователи по–прежнему не собирались упускать свою законную добычу.
В утвержденном заместителем наркома госбезопасности Б. Кобуловым обвинительном заключении от 16 апреля 1941 года значилось, что Исаак Боровой — шпион, троцкист, в 1921 году в Грузинской ЧК занимался мародерством, а также неким образом «разлагал аппарат» в период работы секретарем и одновременно парторгом в торгпредстве СССР в Турции в 1929 — 1931 годах. По этим обвинениям военная коллегия на третий день войны, 24 июня 1941 года, осудила Борового на 15 лет лагерей. Срок он отбыл полностью и с августа 1953 года был переведен на поселение в Красноярский край.

Роковые сапоги

В октябре 1953–го Боровой писал в ЦК КПСС, Президиум Верховного Совета СССР и прокуратуру, что враги народа Берия, Меркулов и Деканозов на допросе «лично избивали его резиновой дубинкой». На суде бериевский сподвижник и бывший посол в гитлеровской Германии В. Деканозов заявил, что действительно вместе с Берией избивал Борового резиновой палкой и в результате добился от него признания в шпионаже. В декабре 1953 года Главная военная прокуратура внесла предложение о прекращении дела Борового за отсутствием состава преступления. Все шло к тому, что свидетель на таком важном процессе будет очень скоро признан невинной жертвой бериевской шайки и попадет в волну первых реабилитаций. Но надеждам разведчика удалось сбыться не сразу.
Оказывается, в те же недели на имя Генпрокурора СССР поступило заявление от экс–чекиста З. А. Дымова (почему–то упорно преследовавшего Борового еще с двадцатых годов) с обвинениями бывшего разведчика в шпионаже, диверсиях, близких отношениях с Ягодой и Берией, а также в том, что в период их совместной службы в Витебской ЧК Боровой был разоблачен как мародер и взяточник... В связи с доносом не смягчившего своей многолетней ненависти Дымова дело Борового 26 февраля 1954 года испуганные военные прокуроры направили обратно в МВД — для проверки. Там разобрались — отдадим должное — без проволочек. Чекистами было установлено, что «Боровой в период его работы в Витебской ЧК действительно по распоряжению бывшего председателя губЧК Кадушина получил пару сапог, снятых с одного из расстрелянных ими работников. Об этом факте в 1927 году, в связи с заявлением Дымова, Боровой давал объяснения в ЦКК ВКП(б) и сообщал о нем в период следствия по его делу. Других же компрометирующих материалов... на Борового не имеется».

28 апреля 1954 года Боровой был реабилитирован и освобожден из ссылки, а три месяца спустя восстановлен в членах КПСС. Он вернулся в Москву, но, как сообщал В. Додин, прожил в столице недолго: его настиг инфаркт и Исаак Исаакович Боровой умер прямо на улице. Возможно, так оно и было...



Версия для печати
Отправить по e-mail
Обсудить в форуме NNEWS.ru






ab579876

технический портал :: схемы :: программы :: технический форум :: техническая библиотека

Rambler's Top100 По всем вопросам, связанным с функционированием сервера, пишите администратору
© 2001-2006, «Новости в Новосибирске», Все права защищены.