Телевидение как способ общения

Многие театральные пути России и мира пересеклись на телеэкране, установленном в музыкальной гостиной филармонии. Это происходило с 9 по 14 июля на IV международном фестивале «Театр + ТВ». В Новосибирск съехались профессионалы из 28 городов России, а также Казахстана, Украины, Германии, Японии, Чехии и Италии. На фестивале было показано около ста телепрограмм о театре.

Фестиваль превратил телевизионщиков в учеников, несмотря на их регалии и ранги. Ведь он задумывался как школа профессионального мастерства, поэтому и терминология выбрана соответствующая. Те, кто сопровождает «Театр + ТВ» с самого его рождения, — ученики 4–го класса Э. Те, кто участвует в нем впервые, — первоклашки, несмотря на то что в своих телестудиях имеют собственных учеников. Застрельщики и организаторы фестиваля имеют более престижные должности. Руководители столичной программы «Театр + ТВ», давшей название фестивалю, Сергей Варновский, Екатерина Уфимцева и Марина Швыдкая — староста, звеньевая и запевала. Владимир Оренов, самый заметный на фестивале человек, координатор процесса, ведущий мастер–классов и дискуссий, — не кто иной, как санитар. А редактор журнала «Театр» Валерий Семеновский по праву стал педагогом, потому что хранит в своей голове театральную энциклопедию и на каждой дискуссии артистично ее озвучивал.
Участникам пожелали не прогуливать уроков, не пить много на ночь — и перейти в следующий класс. Провели перекличку. Председатель оргкомитета фестиваля (он же директор оперного театра) Борис Мездрич зачитал собственный приказ: «Объявить день 9 июля первым сентября». Первоклассникам вручили шарики и чупа–чупсы. Генеральный директор ТК РТВ Анастасия Журавлева с радостью употребляла попавший к ней чупа–чупс и сокрушалась, что не досталось шарика, а то бы она его непременно «лопнула». Для затравки, для создания должного восприятия показали шутливые фестивальные ролики и программы прошлых лет, ставшие классикой, образцом мастерства и народными хитами. Владимир Оренов показал выпуск «Простые вопросы» из цикла «Фрак народа» — тот самый, который с удовольствием показывает разным людям в разных залах. Как он и ожидал, после просмотра аудитория обрушила на него аплодисменты, вопросы, восторги, комплименты, признания в любви. «По телевизору я смотрю только передачи о животных и твою!» — заявила Ирина Михайлова из Санкт–Петербурга, совсем недавно удостоившаяся Госпремии за цикл передач о музеях.
Первоклашки могли заподозрить, что фестиваль — это осанны и дифирамбы, но не успели. Разборы полетов показали, как далеко до ореновской славы и что упоение собой, любимым, — чисто местечковая вещь. Школьной терминологии оказалось недостаточно — появились новые титулы. Киноведа Розу Литвиненко, которая вот уже не первый фестиваль становится эпицентром веселого общения, назвали «феей фестиваля», автора программы «Без маски» Ирину Максименко — «графиней новосибирского телевидения», а команду «тусовки» — «фестивальными звездами».

Разбор полетов и падения

Участники IV международного фестиваля телепрограмм о театре «Театр + ТВ» с утра до вечера только тем и занимались, что смотрели кассеты из разных городов и бурно обсуждали увиденное.

Пятиминутный перерыв, куда ведущий фестиваля отпускал учеников для перекура и продолжения дебатов, превращался в большую перемену. «Братцы! Ситуация драматическая. Мы ничего не успеваем! Какой же длины была ваша сигарета?» — укорял Владимир Оренов. Тут же впивались глазами в экран, чтобы затем ринуться на дискуссионную трибуну. При разборе полетов учились и на своих, и на чужих ошибках.
«Что случилось? Почему нет хороших программ?» — неслось со всех сторон. На следующий день выяснялось, что все–таки есть — из Уфы, Владивостока, понятно, Питера. Запоздав на открытие фестиваля, прибыли наконец–то зарубежные мэтры. При появлении итальянца Андреа Андермана меломаны хором запели «Травиату». Телевизионный продюсер и режиссер из Рима прославился тем, что осуществил более 20 телепроектов с участием мегазвезд мирового музыкального искусства. На прошлый фестиваль он привозил телеверсию оперы Верди «Травиата». Андерман снимает оперных персонажей не на сцене, а в естественных декорациях — в тех местах, где разворачивается сюжет, — и транслирует в прямом эфире. На этот раз он показал «Тоску» с Пласидо Доминго. Репетиции шли девять месяцев, съемочная группа работала с антрепризной труппой три месяца. Премьера: опера транслировалась одновременно в 107 странах. Андреа — вне критики. Правда, потом никто толком не мог объяснить, зачем театру прямой эфир, кроме самого Андермана: только телевидение позволяет сопереживать спектаклю миллионам зрителей одновременно.
На российском уровне лидерами фестиваля стали новосибирцы — программа ТК РТВ «Тусовка». Она удостоилась самых лестных отзывов:
— «Тусовка» опережает наш фестиваль... Это завтрашний день...
— Это художественное произведение...
Как всегда, находились оппоненты:
— «Тусовка» — это антикультура. Формальные приемы уничтожают предмет искусства, ради которого создавался сюжет!!!
Вообще же незапланированный сценарий часто развивался по детективному стандарту, когда перекрестный допрос ведут «добрый следователь» и «злой следователь». Правда, допроса не было, поскольку дискуссии проходили в свободном режиме, каждый рвался к микрофону, опережая оппонента и умоляя Оренова: «Только одно слово, Владимир Борисыч!» Но противоположные точки зрения скрещивались, как копья, а копья ломались. «Добрым следователем» представала мэтр Роза Литвиненко, начав разбор программы из Улан–Удэ:
— Я вам безумно благодарна. Вы меня вернули в молодость. Открываю паспорт — у меня один возраст. Смотрю вашу программу — будто переношусь на 25 лет назад.
И, не меняя ласкового материнского тона, окончательно лишала бдительности юного автора:
— Так снимали 25 лет назад. Как я вам завидую! У вас все впереди. Вам еще учиться и учиться!
В роли «злого следователя» представал Владимир Оренов, который приложил удмуртскую программу по всем статьям, не стесняясь слов «плохо», «невыносимо», «штампы» и «так нельзя». Уговор был: не обижаться. Но обижались. И тогда Оренов констатировал: «После обсуждения вы — как раненые бойцы после боя». Кто–то уезжал окрыленный новыми знаниями, но кто–то — с тяжелым сердцем. Впрочем, финальная поездка на теплоходе доказала, что телевизионное братство есть. Тут–то уж никто никого не критиковал, а просто говорили и говорили «за работу». И дошли–таки до 13–го тоста. Легенда гласит, что театральные деятели из разных городов, связанные с Омском, неизменно поднимают 13–й тост за Омский театр драмы. Ведь именно в его недрах зародилась и воплотилась идея фестиваля «Театр + ТВ». Через два года вслед за директором театра Борисом Мездричем фестиваль переехал в Новосибирск. С тех пор он с нами.

Как губернатор переквалифицировался в артисты

Самыми неординарными событиями фестиваля «Театр + ТВ» для его гостей стали посещение резиденции губернатора и светский раут, который больше был похож на дружескую вечеринку.

— Это правда, что ваш губернатор поет? — недоверчиво спрашивали первоклашки в автобусе по дороге в резиденцию. Местные с гордостью отвечали:
— А то!
Им вторили ученики четвертого класса, а опытная светская дама Екатерина Уфимцева, едва начался вечер, заявила в микрофон:
— На прошлом фестивале Виктор Александрович пел, а мы танцевали. Этот вечер я начну с того, что приглашу его на танец.
И пригласила! А во время перекура на террасе гости услышали захватывающую творческую биографию Виктора Александровича из уст его самого. Губернатор, несмотря на полчища мошки, тоже расположился на террасе за белым пластиковым столиком:
— С детства я мечтал научиться играть на каком–нибудь музыкальном инструменте. Но не был обременен талантом — в музыкальную школу меня не приняли. Впоследствии я решил, что все же есть инструмент, который мне доступен. Это барабан. С этой мыслью я жил долгие годы. Но детство прошло — а барабана мне не встретилось. Пионерия миновала — а барабана мне так и не досталось. И вот на рубеже сорокалетия я попал на один вечер — я еще не губернатор, но уже не аспирант. Выпил как следует, подхожу к оркестрантам — это был ансамбль «Ретро» — и прошу у них барабан. Сажусь за установку и бью по ней. Кое–как досидел мелодию. Потом руководитель ансамбля Петр Ржаницын (год назад он ушел от нас: сердце. — Прим. ред.) подходит ко мне и говорит: «Самое лучшее для вас — спеть».
Петя стал для меня камертоном. Он советовал петь что–нибудь попроще и подобрал репертуар. Лишь раз я пошел против его воли, спел «Владимирский централ». Он вежливо мне объяснил, что мой уровень — это «Московские окна», дальше по сложности выходить не надо. И все же в своем исполнительстве я вышел за рамки камерного пространства. Летом в Первомайском сквере мы с Петей организовали танцы. На них стали собираться пожилые люди. Всю неделю они ждали этого события. Первым тревогу забило молодое поколение. Их родители бросали дачу, внуков, рушили многолетний уклад — рвались на танцы. Вторыми стали жаловаться мои коллеги. Танцоры начали приходить ко мне на прием с просьбами: кто требовал квартиру, кто — вставить зубы. Пятница, день приема, стала черной пятницей. Пришлось свернуть это мероприятие. Журналисты считали это пиаром, но ведь я нахожусь уже на втором сроке, мне не нужен пиар.
Губернатор пригласил всех в зал, перешел от слов к делу и исполнил почти весь свой репертуар. В сопровождении ансамбля «Ретро» — увы, уже без Петра Ржаницына — он пел и «За глаза твои карие», и «Как упоительны в России вечера», и «Вальс–бостон», и «Крещатик». Следуя его пожеланию, гости плясали, как на школьной дискотеке. Потеряв ориентиры, кто–то из них в упоении выкрикнул: «А «Мурку» можете?» — «Можем, но...» — лаконично урезонил губернатор зарвавшегося весельчака. Несмотря на это мимолетное недоразумение, звезды российского телевидения навеки полюбили Новосибирск и его необыкновенного губернатора. Теперь они всем рассказывают, что у нас все серьезные вопросы можно решать танцуя.
Предваряя свое выступление, губернатор обмолвился, что не любит петь в компании артистов: «Оперные певцы смотрят на меня особенно ехидно». На этот раз получилось наоборот: приглашенный оперный певец не стал петь в присутствии губернатора. В завершение программы он смущенно собрал не пригодившиеся ему ноты.
«Это называется... Это называется... Называется это...» — кто–то из гостей пытался сформулировать неувязку. «Это называется — субординация», — по–доброму ответил оперный певец, у которого выдался неожиданный выходной.

Яна КОЛЕСИНСКАЯ

Версия для печати
Отправить по e-mail
Обсудить в форуме NNEWS.ru






ab579876

технический портал :: схемы :: программы :: технический форум :: техническая библиотека

Rambler's Top100 По всем вопросам, связанным с функционированием сервера, пишите администратору
© 2001-2006, «Новости в Новосибирске», Все права защищены.