Люди мало изменились с тех пор...
Сценография, музыка, актерские работы в «Тартюфе» — все работает на режиссерский замысел, такой же оригинальный, как и его воплощение. Мольеровский «Тартюф» питерского режиссера Андрея Прикотенко в театре «Красный факел» стал настоящим художественным событием, равным которому можно назвать разве что «Двойное непостоянство» по пьесе Пьера Мариво, поставленное Дмитрием Черняковым в «Глобусе» три года назад. И тот, и другой режиссер совершенно по–новому прочитали уставшие пьесы.
«Тартюф» не ублажает вкусы Марь Ванны. Он противопоказан недоразвитым детям, эфирным созданиям, рафинированным дамам, законсервированным старцам, ревнителям общественной морали. А также апологетам классических традиций, отбивающим поклоны забронзовелым памятникам. Молодой режиссер стер с монумента пыль и весело подмигнул Мольеру. В наших театрах любят исполнять мечты Станиславского. Мольериану осуществили и в столичном, и в сибирском МХТ. Но поставленная в конце прошлого сезона экс–главным режиссером «Красного факела» Валерием Гришко пышная и претенциозная «Кабала святош» ничего общего не имеет с провокационным, желчным и озорным «Тартюфом» Андрея Прикотенко. Связь между Булгаковым и Мольером, обойдя «Кабалу святош», новатор из Питера упрочил совершенно неожиданным решением, прочтя бессмертную комедию между строк. Судьбу великого французского комедиографа через конфликт художника и власти советский автор проецировал на свою. Семь лет Булгаков боролся за пьесу «Кабала святош», а в ней рассказывается о том, как пять лет Мольер пробивал «Тартюфа». Но под углом переклички «Тартюфа» и «Мастера и Маргариты» этих драматургов вряд ли рассматривали. И уж точно до сего момента на театре не было прочтения Тартюфа как прообраза Воланда.
В прологе, выстроенном с архитектурным изяществом, — ключ к пониманию всего спектакля. На сцене — три инфернальные фигуры в черном. Дьявол, который назовется Тартюфом, дает последние указания свите. Его слуга Лоран (Сергей Пиоро) с презрительной усмешкой Азазелло разбрасывает зерно — это антитеза сеятелю разумного, доброго, вечного, и всходы появятся незамедлительно. Персонаж Максима Битюкова — аллюзия на вертлявого Коровьева — переодевается в служанку Дорину и под хохот зала будет склонять Оргона к однополой любви. Миссия Сатаны–Тартюфа, как и Воланда, — разоблачить людские пороки, обнаружить скрытую сущность человека. Тартюф в совершенном исполнении Игоря Белозерова — самая привлекательная и самая сложная фигура спектакля. Грехи, которые всегда приписывались главному лицемеру мировой литературы, режиссер разложил на других персонажей.
Режиссер не обременен лицемерным почтением к тексту пьесы. На его замысел работают и забавные оговорки персонажей, и более концептуальные поправки. Вместо реплики «О, лицемер!», Оргон, опаленный мукой страшного открытия, в последнем разговоре с Тартюфом произносит: «Ты Люцифер?». Прощение здесь дарует не Король, а Мессир. Точки расставлены, история обрела логическое завершение. Театр предлагает критический взгляд на «венец творения» с его якобы нравственными ценностями, ставшими штампами сознания, а заодно высмеивает слащавые мелодрамы и слезливые live stori, в которых они отстаиваются. Для подписи кровью Лоран совершает такие манипуляции с забором крови у потерявшего все живое Оргона, что чувствительные особы после антракта в зал не возвращаются. Они не дождутся «хэппи энда»: соединяя свои судьбы, влюбленные начинают месить фарш в одном тазу. Напрасно в пресс–релизе написано, что перед спектаклем не мешает подкрепиться. Подвешенные над сценой колбасы и окорока аппетиту не способствуют. Вот и славно. Спектакль «Красного факела» вызывает аппетит иного рода — интеллектуальный, и дай Бог, чтобы он не угасал. Яна КОЛЕСИНСКАЯ
|
технический портал :: схемы :: программы :: технический форум :: техническая библиотека |
По всем вопросам, связанным с функционированием сервера, пишите
администратору. © 2001-2006, «Новости в Новосибирске», Все права защищены. |