В антракте спектакля «Prо Турандот» питерского театра «Приют комедианта», показанного в рамках VI Рождественского фестиваля искусств, несколько человек, брезгливо фыркая, покинули заведение. Оставшаяся публика на протяжение всего представления ревела, свистела, пищала и срывалась на аплодисменты. Финальные овации длились минут 15. Патриархальные стены «Старого дома» едва не рухнули.

Спектаклю почти два года, столичная пресса уже высказалась веско и метко. Вместо запоздавшего глубокомысленного рецензирования сделаю лирическое отступление. В незапамятные времена мы, студенты журфака Уральского универа, ездили в колхоз на картошку. Работали по 12 часов в сутки, спали по пять, все остальное время, соблюдая негласный, но беспрекословный сухой закон, занимались творчеством. Однокурсники Леха и Стас преуспели на театральной ниве. Особенным успехом пользовался их спектакль «Голова Анны Карениной», который они называли капустником. Нигилисты дописали Льва Николаича, развернув действие на рельсах. Зал рыдал и падал с лавок. Когда зажегся свет, мы невольно прятали глаза друг от друга. Неловко было признаться товарищам в распирающем тебя восторге. Ведь на классике, как в музее, болтается табличка «руками не трогать!» В общем, классика — это святое.
Леха со Стасиком не были театралами. Когда студенты, отмытые от картофельной эпопеи, устремлялись в храм искусства на премьеру, авангардисты художественной самодеятельности с наслаждением пьянствовали в общаге. Но они, сами того не подозревая, интуитивно уловили направление, по которому двинется завтрашний театр. Это к вопросу о новом слове в искусстве. Читать сегодня старую пьесу так, как она написана, — все равно что употреблять в современном языке старорежимную букву «ять». И эта буква пляшет на кривеньких ножках во втором финале питерского спектакля, когда пер-сонажи вдруг появляются в театральных одеяниях прошлого века, с интонациями и ужимками отжившей, но бессмертной вахтанговской «Турандот».
Способен ли режиссер с фамилией Могучий поставить хилый спектакль? Его команда с разбегу долбанула башкой монолитную китайскую стену с древними письменами на ржавой поверхности. Из пробоин хлынул океан художественного хулиганства, смывающий на пути износившиеся постройки, но фундамент остался в неприкосновенности.
«С оторванным архетипом далеко не убежишь!» — прикалываются евнухи–рассказчики. Еще как убежишь. А питерцы, говорят, уже растащили текст спектакля на цитаты. «Не Лановой!» — попинывают, попугивают нескладного, зашуганного Калафа в очечках ботаника. Лановой с Борисовой–Турандот порхает в телевизоре. В программке сказано, что последнюю кассету с версией спектакля театра имени Вахтангова раздобыли на складе. Если детской влюбленности в первого красавца советского кинематографа хватает на всю оставшуюся жизнь, то и ладушки. Листайте архивы и вдыхайте священную пыль вместо свежего воздуха.
Совершенно непонятно, как они это делают. Скачут галопом по стилям и жанрам, соскальзывая с патетики белого стиха на кухонную задушевность Гришковца, с восточных песнопений на современные молодежные ритмы — и ни на миг не утрачивают органичности. Подтрунивают над тупыми зрителями, раскладывая по полочкам азбучные истины — и на полуслове, полужесте, лишь интонацией, взглядом намекают на потаенные смыслы. Несут отсебятину, строят глазки залу, куролесят, стебаются над всем миром — и отсылают к бессчетному количеству культурных реминисценций. А главное, одновременно создают взаимоисключающие смыслы. Пародируя и высмеивая штампы закомплексованного сознания, издеваясь над псевдолюбовью и псевдонравственными ценностями, играют историю и о настоящей любви, и о настоящих ценностях. Играют так, что ком встает в горле. Хотя давно ты так не смеялся, разве что на краснофакельском «Тартюфе».
Теперь понятно, откуда у нашего «Тартюфа», сделанного в том же настроении, в том же ключе, ноги растут. В интервью питерский режиссер Андрей Прикотенко говорил, что толчком к замыслу мольеровского спектакля послужил для него булгаковский роман «Мастер и Маргарита». Но, похоже, не случилось бы того толчка, если бы не другой питерский мастер. Который поставил спектакль «Pro Турандот». Которого бы не было, если бы не другой мастер. Который в 1922–м году поставил спектакль «Принцесса Турандот». Которого бы не было, если бы не система К.С. Которой бы... Ну и так далее.

Яна КОЛЕСИНСКАЯ