Так что Т. Рохлина успела даже «потоптать зону», пока Верховный суд РФ не отменил вступивший в силу приговор в надзорном порядке, направив дело на новое рассмотрение. За все эти многолетние мытарства Европейский суд по правам человека взыскал с России в пользу Рохлиной кругленькую сумму, но те, кто подставил таким образом Россию–мать, даже не покраснели. Ибо суровые законы не предусматривают ответственности за вычурный процессуализм, ломающий людские судьбы и порочащий репутацию органов правоохраны–правосудия.
Отчего столько лет «мурыжат» вдову генерала, вынося столь разные наказания? Да потому, что доказательства вины отсутствуют — обвинение держится на первоначальных показаниях Тамары Павловны. А вещественные доказательства не изымались или терялись, экспертизы не проводились, хотя для этого условия имелись почти идеальные: замкнутое пространство, узкий круг лиц... Да и выезжали на место происшествия не какие–нибудь стажеры, а крупные чины генпрокуратуры — спецы якобы высочайшей квалификации, служащие примером для коллег из нижестоящих органов.
Самое же удивительное в том, что незадолго до смерти генерал Рохлин заявил с думской трибуны на всю страну: на него готовят покушение, которое планируют замаскировать под бытовуху. И это заявление депутата Госдумы, услышанное в сибирской глуши, не только оставилось без внимания правоохранителями — о нем никто не пожелал вспоминать после убийства, упорно выдаваемого за бытовуху. Вот и приходится думать: так безобразно отнестись к осмотру места происшествия и сбору улик можно было только специально, чтобы не ломать бытовую версию. Потому и суд превратился в блеф с испытанием терпения подсудимой и защиты. Сломались бы последние сразу — сидеть бы Рохлиной восемь лет. Она заупрямилась — ей стали подбирать приемлемые наказания, с которыми она бы смирилась. Последнее — условное. И Тамара Павловна засомневалась: стоит ли его обжаловать?!.

Виктор АНТРОПОВ