Ложка меда в бочке дегтя

Вопрос о судебных перспективах возникает не случайно: расследованное дело отвечает лишь на вопрос о том, кто нажимал на спусковой крючок автомата, да и то с большими натяжками. Об убийце известно то, о чем и так обязаны были сразу догадаться компетентные лица: он — бывший армейский снайпер, прошедший самую горячую точку России, где научился убивать людей. После демобилизации парень с такими навыками долго оставался без работы, а потом нашлись «добрые» люди — предложили 10 тысяч баксов за «голову» простого вице–мэра. Они обеспечили парня исчерпывающей информацией о маршруте и времени следования г–на Белякова из загородного прихватизированного дома на работу, а также оружием. Но кто эти «добрые» люди — следствие так и не установило. Неустановленными остались и мотивы (из–за чего?), что дало повод электронным СМИ говорить о наличии разных версий убийства (при законченном–то деле). Что же касается самого обвиняемого, он свою причастность к убийству решительно отрицает, а первоначальные признательные показания объясняет (будет объяснять на процессе) давлением (с физическим воздействием) со стороны законников. Законники же, со свойственными им изобретательностью и искренностью пытаются уберечь обвиняемого (его жизнь и здоровье) тем, что скрывают его фамилию от прессы. Как будто киллеров у нас ликвидируют обычно читатели под воздействием газетных строк... А раньше считалось, что бьют не по паспорту...

Язык твой — враг твой

Скажите, вас нисколько не удивляет, что такие хитрые профессионалы, так свято хранящие тайну следствия, не нашли ответов на ключевые вопросы названного дела? Не смогли или не захотели? Может, думают, что с нас достаточно и задержания киллера, срок жизни коего напрямую связан с разглашением или неразглашением его фамилии? Похоже, хитрость заключается и в том, что обществу через СМИ впарили, будто раскрыли убийство прокурорские работники. Как будто кругом дураки, не знающие, что следственным путем преступления не раскрываются в принципе, а процессуалы могут только гробить (разваливать) дела, превращая раскрытые преступления в нераскрытые (вопрос в том, по глупости или по команде, из корысти или из–за лени). Совокупность же приведенных и неприведенных деталей говорит о том, что здесь на обвиняемого вышли так называемым оперативным путем, когда он уже давно и спокойно жил в соседней Томской области. Есть там такой молодежный город Стрежевой, весьма располагающий к общению жителей, друг друга знающих... Там он, вероятнее всего, и сболтнул кому–то о том, как «охотился» на начальника целого департамента потребительского рынка и земельных отношений новосибирской мэрии...

По волнам вашей памяти

В этой должности Игорь Беляков зафигурировал в куче уголовных дел, одно из каковых касалось приобретения по дешевке целой базы отдыха в сосновом бору под Мочище. В одном из огромных зданий он и поселился с семьей, отсюда ездил на работу. Здесь неподалеку его и расстреляли из автомата во время одной из таких поездок на «Волге» с номерами «ННН» («Не трогай Новосибирское Начальство»). Случилось это августовским утром в 2001 году, когда достиг апогея скандал вокруг его передела под видом мэрских реформ знаменитой барахолки на Гусинобродском шоссе. Смысл передела нарушал существовавший «паритет» контролировавших рынок оргпреступных группировок (ОПГ) и сообществ (ОПС) и давал большие преимущества левобережной братве (ОПС Ленинского района), на тесную связь с которой Белякова указывали базы данных РУБОП и сделка по базе отдыха. Тогда как к барахольному господству стремились и первомайцы с их пристрастием к силовым методам, единолично прибравшие рядом расположенные рынки. В итоге Беляков стал первой жертвой своего передела. А затем тоже из автомата возле своего дома в Ельцовке был расстрелян один из его главных оппонентов Александр Гапоненко. Еще более затем с точно таким же почерком из автомата расстреляли на даче под Первомайкой и депутата горсовета Анатолия Карпунина, команда которого заполучила барахолку в результате реформ Белякова. А сам Карпунин, к слову, проходивший по базам данных РУБОП как лидер «ленинцев», выиграл больше всех. Наконец, застрелили и другого вице–мэра — Валерия Марьясова, унаследовавшего от Игоря Белякова реформу барахольного хозяйства с «расстрельной» должностью. Марьясов по учетам спецслужб не проходил, но контачил с одним из лидеров Ленинки Студентом, снайперски изрешеченным из автомата в машине несколькими днями раньше.

Цепная реакция

Сейчас можно сколько угодно умничать о разнообразии версий убийства Белякова, связанных с его властным вмешательством в рекламный бизнес и другими «косяками», но... Очерченная цепь убийств с совпадениями по времени и по теме вещевых рынков, где шуруют фантастические темные финансовые потоки, говорит сама за себя. Она показывает: кого, за что и в чьих интересах (по чьим заказам) устраняли. Если очень постараться (если есть резоны), можно вырвать из этой цепи одно звено. Например, процессуально закрепив за той же ликвидацией Белякова другую сюжетную линию, но остальные–то звенья все равно останутся и будут показывать нелепость такого хода. А на возможность таких ходов ненавязчиво намекают обстоятельства разоблачения киллера и то упорство, с которым первомайские следы «заметаются» в аналогичных историях. Когда в суде вдруг лопается куда более добротное дело об убийстве бывшего главаря всея Первомайки, совершенном с тем же почерком своими же... В том деле имелись свидетельские показания, обвиняемого объявляли в розыск и поймали за границей, но судья его оправдал довольно запросто. Почему — догадаться практически невозможно, хотя злые языки и болтают, что все из–за барахолок. Что снимаемые там черным налом немерянные деньги позволяют «майцам» находить общий язык и решать любые проблемы на любом уровне в любых структурах (за редкими исключениями).

Виктор АНТРОПОВ