Эту поучительную историю «НН» представляли на суд читателей в развитии: сначала рассказывалось о самом происшествии и о том, как доблестные правоохранители пытались его «замять», затем — о результатах предварительного расследования. Наверное, теперь есть смысл напомнить самые пикантные и значимые детали...
«Клиентом» вытрезвителя 36–летний новосибирец Владислав Юрьевич (фамилия не называется в его интересах) стал не по своей воле. Когда он с товарищем возвращался домой, буквально в ста метрах от дома его забрал экипаж ППС. Поскольку зрелый мужчина приличного вида находился в несколько нетрезвом состоянии (после посещения ночного клуба), его сочли возможным доставить в вытрезвитель, куда вообще–то доставляют лиц в состоянии, оскорбляющем человеческое достоинство.
В вытрезвителе у «клиента» случились проблемы, когда он зашел в туалет. Там к нему подлетел некий сотрудник милиции и, что–то спросив про отца, начал избивать. Около 5 часов утра его в полубесчувственном состоянии из спецмедзаведения отпустили — хорошо, родственники встретили и отвезли в больницу. В больнице на «клиенте» зафиксировалось 49 различных повреждений, говорящих о том, что били его неаккуратно и сильно. Это послужило поводом для обращения в органы правопорядка. Но там с правовыми оценками не спешили. Из облГУВД сообщили, что заявление взял на контроль сам начальник, но никаких видимых проявлений «взятия на контроль» не последовало. В конце концов сказала–таки свое веское слово прокуратура, возбудившая уголовное дело. По–видимому, благодаря последовательности адвоката Евгения Степанова, настаивавшего на присутствии в действиях милиционеров признаков состава преступления, предусмотренного частью 3–й статьи 286 УК РФ (превышение должностных полномочий).
Через пару месяцев расследование простенького дела завершилось — его направили в суд, и наступила пауза. Председательствовала на процессе судья Лариса Горетая. Позицию сотрудников вытрезвителя не изменил даже статус свидетеля, вообще–то предусматривающий уголовную ответственность за дачу заведомо ложных показаний. Один из коллег обвиняемого (по должности — старший смены) показывал: никто Владислава Юрьевича не бил, а из вытрезвителя он сам убежал. Адвокат Степанов пробовал задавать «наводящие» вопросы типа «а почему не оформили штраф?» или «а почему дали уйти?». На что свидетель давал ответы, заставляющие задуматься: мол, у нас так бывает — порой штраф не выписывается, а в вытрезвителе никого силой не удерживают. Судя по всему, он говорил правду (раз уж показания его остались без последствий), но тогда правда та — повод для раздумий милицейского начальства. Если же он сказал правду, то суд должен был вынести оправдательный приговор. А приговор оказался обвинительным. То есть суд признал, что потерпевшего избивал именно сотрудник вытрезвителя Левшин. И при этом счел, что свидетель говорил правду, но только ту, которую он видел и знал. К слову, адвокату Степанову то ли почудилось, то ли как, будто тот же свидетель вне зала суда выражал недовольство публикациями «НН». Ну да ладно — повыражал и успокоился: приговор–то, хотя и может быть отменен в кассационной инстанции, выносился–то от лица государства. А за судьбой настоящего приговора «НН», разумеется, будут следить (должно же у истории быть логическое завершение). И от читателей ничего не скроют...

Виктор АНТРОПОВ