Ну не азартна я по натуре. И никогда не пойму эту даму неопределенного возраста и внешности, которая, с сумасшедшим взором прилепившись к «столбику», жмет и жмет с настойчивостью маньяка кнопки на автомате, не отходя от него, видимо, часами. Продавец нашего дворового «мини–маркета» качает головой и смотрит на свою постоянную клиентку скорее с сочувствием, чем с осуждением. Что, дескать, взять с больного человека? Взять–то, наверное, пока есть что, раз человек этот оставляет здесь день за днем свое нехитрое состояние.
— Выигрыши–то бывают у кого–нибудь? — спрашиваю, заранее угадывая ответ.
— Бывают, — лукаво пожимает плечами продавец, она же по совместительству и смотритель автомата.
— А можно угадать, когда будет выигрыш?
— Вобщем–то, можно, — откровенничает продавец дальше. — Если долго проигрывают, то можно.
— И вы можете угадать? — в ответ значимое молчание.
Что ж, можно было и не спрашивать. Это — как бы «законный» приработок продавца в магазине или разменщика монет в игровом киоске. Хозяин автомата, конечно, не считает такой заработок — когда можно самому сыграть наверняка или получить свою долю от игрока с такого «выигрыша по отмашке» — честным. Скорее, он уволит лукавого сотрудника без выходного пособия, если узнает о чем–то подобном. Но, пока суд да дело, тот уже успеет урвать свое, кинув на прощание хозяину: «Чтоб ТЫ жил на одну зарплату!». И пойдет искать счастья в другом подобном месте, благо, что большинство таких работников трудятся в этом бизнесе даже без трудовой книжки и без стажа.
Овчинка стоит выделки, и не одним стажем и соцпакетами живет человек. А других подобных мест в Новосибирске хоть отбавляй.
Залы и зальчики, киоски и пятачки с игровыми автоматами буквально заполонили город, поддерживая его статус «типа столицы». Цивилизованные компании, в отличие от Москвы, у нас пока в равных условиях с «пятачками», но и здесь у каждой свой сегмент: «Джекпот» больше ориентирован на людей, проходящих около метро, «Суперслотс» — на приехавших в специальное место развлечься, «Вулкан», как он сам себя позиционирует, сделал ставку на людей, которые хотят развлечься по дороге с работы домой. На самом деле сейчас конкуренция не так уж велика: все потребители по большому счету ходят во все сети подряд. Игрок может сегодня, к примеру, проиграть в «Вулкане», а завтра пойти в «Джекпот» в надежде, что ему повезет. Но в Новосибирске гораздо больше залов, где стены голые, вывеска слабая, оператор невоспитанный и т. д. И все равно туда ходят. И не бедные вовсе люди. Как рассказал мне один знакомый оператор автомата, проигрывают и по 10, и по 15 тысяч, выигрывают же — гораздо меньше.
Еще осенью прошлого года в столице Сибири официально было зарегистрировано 3177 игровых автоматов. 1 января года нынешнего — уже 4 420, т.е. на тысячу с лишним больше. Как подсчитали маркетологи этого рынка, всего по России продано в частные руки 170 тысяч автоматов разного фасона и калибра, и понятно, что основная их доля сконцентрировалась в «трех столицах».
Есть проблема: играют в эти автоматы и автоматики не только истеричные дамочки да здоровые лбы, но и мальчишки–девчонки, хотя это и запрещено законом. В некоторых точках, надо признать, мальцам не продают жетоны. В других — смотрят на них сквозь пальцы: ну и пусть играют, не пьют и не колются — и то ладно, — подумает иной сотрудник игрового клуба. Но вот разговор, который я случайно услышала в том же магазинчике:
— Мамка денег не дала, ну че это — тридцатка, скока я жетонов куплю.
— Моя тоже не дает, я у отца сотню вытащил — типа он потерял...
Дальше восьмилетками с пеной у рта обсуждалось — какую сумму не заметят родители. А потом, возможно, уже и не только родители. Азарт, знаете ли... Вот такая самодеятельность. И все же...
Судя по рекламным высказываниям в прессе, крупнейшие операторы рынка игровых автоматов надеются на будущую цивилизованность игрового бизнеса, на смену приоритетов в сознании клиента–россиянина: они мечтают, что время «пятирублевых столбиков» и тесных киосков скоро канет в Лету, а комфортабельные игровые залы в обозримом будущем станут не столько местом, где пытаются заработать деньги, сколько объектами для проведения вполне нормального досуга. Эксперты считают, что из двух существующих моделей рынка — американской и австралийской — России более близка вторая. Там казино, игорные клубы повсюду, но это некие social clubs, куда можно пойти с семьей. За счет больших проигрышей в автоматах в подобных заведениях поддерживаются низкие цены на все остальные услуги — питание, детские развлечения. Такое повышение культурного уровня светит нам лет этак через пять, не раньше. А что оно будет — сомневаться не стоит. Ведь успех игрового бизнеса определяют два компонента. Во–первых, его развлекательная суть, и многие приходят за тем самым адреналином, вместо парашюта, и основан игровой бизнес на базовых, как говорят психологи, потребностях людей. Второй компонент — доверие к игровым правилам: не верили бы вовсе в вероятность выигрыша — не играли бы.
По психологической статистике, 26% населения склонны к играм, которые вырабатывают адреналин, но только 4% испытывают к этому реальный интерес и меньше 1% могут быть подвержены тому, что называют игроманией. Но чтобы привлечь этих «играющих в принципе» и психически здоровых 26%, нужны атмосфера безопасности, добропорядочности, комфорт и вежливый персонал. И, конечно, должно быть просто интересно. Вот когда это все сойдется, и залы станут культурными точками, а народ станет настолько обеспеченным и психически здоровым, и будет считаться, что поход в зал — интересное развлечение, а не способ заработать деньги «на халяву». А еще — когда нас будут ждать качественные автоматы и нам будут изо всех сил обеспечивать достойный уровень сервиса. Вот тогда–то среднестатистический клиент–«непсих» будет оставлять в автомате не больше 300 рублей, остальное — тратить на другие развлечения и еду, зато уходить отдохнувшим и избавившимся от «лишних» денег, которые взаправду, а не воображаемо «жгли карман». Но это все пока мечты земные...
А пока... дурят народ почем зря. Даже сами российские производители игровых автоматов признают, что хотя они и производят автоматы с 94% возврата вброшенных денег (в США — 98%), но владелец может делать с машинками то, что считает нужным и насколько у него хватит совести и смелости. Технически все возможно в электронном мире, и спецы утверждают, что поменять процент возврата не сложнее, чем изменить емкость конденсатора. А вот импортные автоматы, говорят, по определению не поддаются корректировке по возврату денег, поскольку для этого нужно, якобы, заменить все содержимое автомата. Но они — втрое дороже. И многим нашим доморощенным бизнесменам не по карману.
Негласно считается, что рентабельность игровых залов по России колеблется сейчас в диапазоне от 30 до 50%. Потому что, если заведение будет оставлять себе 2–8% поступающих в автомат денег, как в Америке, то его рентабельность практически сведется к нулю из–за бедности играющих и хитроумности смотрителей. И, чтобы выйти на те же 30% рентабельности, владельцу русского «однорукого бандита» необходимо оставлять себе не менее 20% вброшенных в автомат денег. Именно так у нас «добро наживается». И это надо знать потенциальному игроку, прежде чем отдаваться «однорукому» со всеми потрохами.
И все же, в социально значимом плане, кроме чисто досуговой, у игорного бизнеса, как и у любого другого в индустрии развлечений, есть и налоговая сторона. Так, на 1 октября 2004 года, по данным налоговой службы, в областной бюджет от игорного бизнеса поступило 122 млн 855 тысяч рублей налоговых поступлений. Как нам сообщили в областной налоговой службе, ожидается, что в этом году сборы на порядок повысятся, так как налоги с автомата с 1 января возросли с 3,5 до 7,5 тысяч в месяц, по новому областному закону. Это заставило иных малых предпринимателей избавиться от ставших неподъемными лишних «одноруких», и, по неофициальным данным, число автоматов на пятачках и в магазинах сократилось примерно на 600. Но средний и крупный бизнес тянет и такой налоговый груз: овчинка все равно стоит выделки. Тем более, что оперативных отрядов у налоговой службы не стало: раз задекларировав один–два автомата, нерадивые предприниматели могут до следующей проверки прикупить и задействовать на всю катушку еще пару — но об этом налоговая узнает года через три. Ведь милиции, которой передан контроль за их численностью, это, как говорится, до лампочки (в лучшем случае). И все же, игорный бизнес — стабильный источник дохода для областного бюджета и зарплаты бюджетникам, которые, как правило, не играют в азартные игры и не прыгают с парашютом, так как им ни то, ни другое пока не по средствам.
Но слава Лас–Вегаса, думается, нашей сибирской столице все равно не нужна. Ведь даже в королевстве игры — Монако — доходы от игрового бизнеса составляют, оказывается, лишь 4% национального дохода. Остальное — дает, как ни странно, монакская высокотехнологичная промышленность. Того же и нам желаю.

Марина САЛМИНА