Напомним, что «Аида» стала лауреатом в номинациях «Лучший спектакль», «Работа режиссера», «Женская роль», а также получила специальный приз критики. «В джазе только девушки» тоже признан лучшим спектаклем в своей категории, а Александр Выскрибенцев — лучшим в мужской роли.

Театральный Олимп

Несмотря на публичность и стремление быть первыми, спортсмены и артисты — представители совершенно разных профессий. Чемпионов в спорте определяют миллиметры и секунды. Тонкости актерской игры, если и поддаются измерению, то какому–нибудь четвертому или пятому, вне точного цифрового результата. Тем не менее «Золотая маска» призвана заявить, кто из театральных олимпийцев впереди планеты всей. Поскольку на торжественную церемонию вручения премий, согласно сценарию, всех просили явиться в спортивной форме, придется воспользоваться спортивной терминологией.
Новосибирск выступил рекордсменом «Золотой маски–2005». Он взял больше всех наград среди городов провинции, наш Оперный — среди театров–участников, а Музкомедия — среди спектаклей своего жанра. Директор Новосибирского театра музыкальной комедии Леонид Кипнис заявил с пьедестала Театра им. Моссовета: «Мне казалось, что «масочные» соревнования не относятся к олимпийским видам спорта — скорее, к перетягиванию каната. Очень приятно, что команда «Девушек» с нашей стороны — со стороны новосибирского конца каната — оказалась настолько сильной, что перетянула на свою сторону многих членов жюри».
Руководство фестиваля придумало спортивный праздник как мероприятие по оздоровлению российского театра. И российских фестивалей, разумеется. С этим попробуем связать небывалую благосклонность экспертного совета к провинциальным спектаклям. А также предположить избавление от столичного снобизма и политических эскапад. Сколько можно загонять провинцию в угол! — стучали кулаком артисты из глубинки, но этот грохот не доносился до чуткого уха жюри. Новый директор «Золотой маски», экс–директор театра «Глобус» Мария Ревякина, которая могла бы возглавить новосибирскую диаспору, остается, по своему обыкновению, внешне беспристрастной. А лауреаты из провинции осторожно замечают: «Анекдот о том, что одна и та же группа людей дарит «маски» другой одной и той же группе людей, теперь неактуален».
Кто бы ни становился лауреатом — москвичи или гости, модные знаменитости или неожиданно вспыхнувшие звездочки — стопроцентного голосования за него не бывает. Известный обозреватель Григорий Заславский, например, к несправедливым решениям нынешнего форума относит «огромное количество наград, доставшееся неудачно прошедшей в Москве «Аиде» Театра оперы и балета из Новосибирска... Когда директор театра уже не в первый раз выходил за «Маской», вспоминалось, что во время его руководства Омским академическим театром драмы лучшим драматическим коллективом считалась именно его труппа». Тем не менее престижный приз критики завоевала та же «Аида». Впервые за всю историю «Маски» эта награда досталась оперному спектаклю.
Но не дело провинциальных журналистов делать выводы о том, что творится за горами, за долами, за глубокими морями. Гораздо интереснее послушать наших земляков, которым выпало высшее театральное счастье. Ведь, в отличие от мистера Икса, о маске мечтает каждый артист.

Особенности национального переаншлага

Публика «Золотой маски» отличается избранностью. Столичная элита считает своим долгом посетить это мероприятие. Рассказывают, что Галина Вишневская, в свое время певшая в «Аиде», возмущенно покинула КДС в антракте. А Майя Плисецкая и ее супруг, председатель музыкального жюри Родион Щедрин, повели себя противоположным образом. «Прямо скажем, что многие после первого акта ушли, — не скрывает Борис Мездрич. — Но если спектакль вызывает противоречивые оценки, это нормально, это означает привнесение новых элементов в нашу жизнь, отказ от устоявшихся понятий».
Несмотря на единичные протесты, ажиотажем сопровождались все спектакли. Но «Аида» позиционировалась как самый масштабный, самый затратный проект не только нынешнего фестиваля, но и за всю 11–летнюю историю «Золотой маски». На постановку этой оперы потрачено более 450 тысяч долларов, а транспортировка в столицу и пребывание в ней обошлись в 15 миллионов рублей. Из неподдающегося учету количества желающих аккредитацию на просмотр получили «всего» 118 журналистов. Именно новосибирская опера стала причиной головной боли фестивальной администрации. В офисе «Маски» висел плакат: «До «Аиды осталось ... дней».
— «В джазе только девушки» не сопровождались такой роскошной рекламной кампанией, как «Аида», — заметил Леонид Кипнис. — Тем не менее повышенный интерес к нам очевиден. Готовясь к нашему спектаклю, местная дирекция расставляла в проходах дополнительные стулья. На что я заметил, что этого делать не стоит: спектакль предполагает пробежки между рядами. Если артисты не смогут пробежать по залу, то эти стулья уже не понадобятся. Однако стоило посмотреть, что творилось перед спектаклем! Мест в зале Молодежного театра не хватало, известные режиссеры звонили членам жюри, умоляли помочь попасть в зал, а артисты возмущались, что не могут провести родственников. После нашего выступления я попросил билет на следующий спектакль, и в ответ услышал: «Мы вам, конечно, выпишем приглашение, но наши руководители были вынуждены покупать билет у перекупщиков».

Сибирский артист в экстремальных условиях

Московские деньки выдались горячими. Стала расхожей шутка: «Ну, как ты сегодня спал?» Монтировщикам пришлось туже всех: артисты пожинали лавры, а рабочие в это время, смирившись с ночным бодрствованием, разбирали и грузили декорации.
В экстремальные условия попала «Аида». Премьера состоялась год назад, но из–за реконструкции театра прошла всего три раза. Дмитрий Черняков специально приезжал в Новосибирск, чтобы подготовить спектакль к «Золотой маске». В Москву отправились 8 фур с десятком тонн декораций и реквизитом и более четырехсот человек артистов и персонала (60 человек следовали самолетом, остальные — поездом). Из–за переноса в чужеродное пространство «Аида» пострадала более других спектаклей «Маски». По словам Бориса Мездрича, альтернативы Кремлевскому дворцу не было. Его сцена хоть и уступает НГАТОиБ, но зал вмещает 5.700 человек. Четверо суток шли прогоны и монтировка декораций. К великому огорчению дирижера Теодора Курентзиса, акустика кремлевского зала, предназначенного для официальных мероприятий, оказалась не на высоте. Петь пришлось с подзвучкой, что, конечно, значительно снизило эффект выступления. «Может быть, из–за этих причин Теодор, номинировавшийся на «Маску», не получил ее, — сокрушается исполнитель партии Радамеса, дипломант фестиваля Олег Видеман. — Это наша огромная потеря. Поэтому «Маску» за лучший спектакль мы решили отдать ему».
Начало спектакля пришлось задержать более чем на час: пропускная способность Кутафьей башни (всего пять металлоискателей) оказалась ограниченной. Началась первая ария, а зрители еще не расселись. Когда–то Михаил Булгаков, думая о продолжительности сценического времени своей пьесы, беспокоился, чтобы зрители успели на последний трамвай. В нашем случае этот фактор не имел значения. Публика могла себе позволить нескончаемые овации, благодаря которым зал опустел далеко за полночь.

Золотой гребешок — залог «Золотой маски»

— Жюри всегда становится в тупик, когда приходится рассматривать в одной корзине коммерческие проекты и спектакли репертуарного театра, — рассуждает директор Музкомедии Леонид Кипнис. — Безусловно, вторые проигрывают. Для сравнения: бюджет нашего главного соперника, зрелищного мюзикла «Ромео и Джульетта» — два миллиона долларов. Эти деньги видны на сцене, особенно в постановочной части. Наш спектакль стоит «чуть» меньше: полтора миллиона. Рублей.
— Но наложения в «минусовках» характерны даже для такого мощного проекта как «Ромео и Джульетта», — продолжает хормейстер Татьяна Горбенко. — А все соскучились по живой музыке и в первую очередь говорили о том, с каким драйвом играл наш оркестр.
Лауреат «Маски» Александр Выскрибенцев отдает должное фестивальной атмосфере, но для себя лично определяет причину успеха особыми причинами:
— На мой бенефис артист театра «Красный факел» Игорь Попков подарил мне петушка как талисман года. Я даже спал с этим петушком. Но в Москве после спектакля нечаянно поставил на него сумку, и петушок треснул. Я купил клей и в ночь, когда шло обсуждение нашего спектакля, склеил петушка. Великая вещь — во что–то верить!
— Александр Тимофеевич, но ведь к Новому году всем дарили голосистую птицу!
— Но только я с ней спал! — парирует народный артист. Впрочем, у него есть талисман и посильнее. Получая награду на сцене Театра им. Моссовета, сияющий Выскрибенцев воскликнул: «Неизъяснимое наслаждение адресовать слова благодарности обаятельнейшей девушке, которая сидит сейчас на 59 месте третьего яруса. Это моя жена Верочка, мой друг, моя прелесть!»
Потом он добавил, что «Маска» — это подарок супруге к ее юбилею 5 апреля. День рождения концертмейстер музкомедии посвятила репетиции перед прогоном спектакля «В джазе только девушки», предводителем которых выступил Выскрибенцев в звездной роли Миллионера.
Директор театра Леонид Кипнис тоже получил «Маску» к своему юбилею. В этот вечер, 11 апреля, исполнилось 10 лет его работы в театре Музыкальной комедии.

Итак, ура! — на протяжение нескольких лет Новосибирск достойно участвует в Национальном театральном фестивале «Золотая маска». Доколе это будет продолжаться — предсказывать не беремся. Однако директор Оперного театра Борис Мездрич официально заявил, чтобы на следующую «Маску» их не ждали: в театре ремонт. И добавил, что конкуренты будут весьма рады данному обстоятельству. Однако эта фраза в эфир не попала.

С лауреатами и дипломантами «Золотой маски» общалась Яна КОЛЕСИНСКАЯ