Рассказывает директор Сибирского института красоты «Сублимация» д.м.н., профессор, хирург–косметолог Ольга Борисовна ДОБРЯКОВА.
— Эти американцы имеют огромный опыт работы. Они делают такие вещи, которые не найдешь ни в одном пособии по пластической и эстетической хирургии. Например, как Тому Кронину — одному из создателей силиконовых протезов молочной железы — пришла такая идея? Оказывается, однажды ночью — в 1961 году — он заказал для обожженного ребенка кровь. Кровь ему выдали не в специальных бутылочках, как раньше, а в пластмассовом мешочке. И когда Кронин держал упругий мешочек в руке, он неожиданно для себя осознал, что этот мешочек с кровью по форме и объему очень сильно напоминает молочную железу. «А какие еще ассоциации могли возникнуть у молодого человека в ночное время?» — рассмеялся, рассказавший эту историю Том Биггз. Но, так или иначе, именно этот случай натолкнул молодого Кронина на мысль о создании протеза молочной железы.
Первый протез молочной железы представлял собой силиконовый мешочек с гелем. Кронин имплантировал его собаке по кличке Эсмеральда, а наблюдал за животным Биггз. Эксперимент прошел удачно, и уже через год, в 1962–м, была проведена имплантация протеза пациентке.
— А почему Америка запретила силиконовые протезы, он не рассказывал?
— Ни Биггз, ни Нахаи до сих пор не могут найти этому объяснение. Они говорили, что в тот год, когда объявили запрет на производство и использование силиконовых протезов, от огнестрельных ранений погибли тысячи людей, но оружие не перестали продавать в магазинах. В тот же год от болезней, связанных с курением, погибли десятки тысяч человек, но сигареты не сняли с производства. От имплантации силиконовых протезов никто не умер, а те осложнения, которые все–таки были, врачи быстро устраняли. Тем не менее эти протезы запретили. Вместо них начали производить протезы, наполненные не силиконом, а физраствором. Качество их было намного хуже. Физраствор с течением времени убывал, протез уменьшался в объеме, в результате чего на молочной железе образовывались складки и морщины. В конце концов американки начали оперироваться в Англии, Германии, Канаде, других странах, где применялись силиконовые протезы.
Но сейчас в Америке силиконовые протезы вновь разрешены. Доказано, что риск осложнений при их использовании невысокий, а эффект от операции хороший.
— Есть ли какие–нибудь серьезные отличия в косметических операциях, проводимых отечественными и зарубежными хирургами–косметологами?
— Никаких серьезных отличий нет, так — некоторые технические нюансы. Они есть у каждого практикующего хирурга с достаточным опытом работы. И результаты их операций мало чем отличаются от наших. Что же касается редукционной маммопластики (уменьшения молочной железы), то я считаю, что ее результаты в нашем Институте лучше, чем у них. Поэтому лекции американцев в большей степени были нужны начинающим хирургам–косметологам. Мы, по большому счету, все это знаем, поскольку регулярно получаем самую свежую информацию, следим за разработками наших зарубежных коллег, постоянно участвуем в работе международных конгрессов и, конечно же, очень много оперируем.
Но есть одно существенное отличие в подготовке к операции, которое я расцениваю прямо–таки как дискриминацию (смеется). Курящим пациентам запрещают курить три недели до операции и три — после. Считается, что курение может отрицательно повлиять на результаты операции.
— Интересно, у кого больше осложнений: у американских хирургов или у наших?
— Биггз и Нахаи постоянно подчеркивали, что хирургии не может быть без риска. И осложнения у них тоже бывают. Они показывали на слайдах крайне отрицательные результаты пластических операций на лице. Причем одна очень неудачная операция была проведена Биггзом женщине, которая читала лекции конгрессменам. Но осложнения удалось устранить, и сейчас Биггз состоит чуть ли не в дружеских отношениях с этой дамой.