Окончание. Начало смотрите в материале «Скандинавский дневник: счастливое плавание».

Особенности шведского стола

Королевский дворец: сокровища короны

Зря мы отказались на пароме от позднего ужина, плавно перетекающего в ранний завтрак. Почти как в том анекдоте: ну и куда бы мы на ночь глядя? Кто не избежал искуса, рассказывал, что никогда не встречал такого разнообразия блюд и прочего. Особенно прочего. Потому что только на пароме в стоимость шведского стола входят и напитки всех градусов, вот в чем дело. Встречая группу после парома, наш добрый гид Анатолий даже не обмолвился о завтраке. Об обеде обмолвился, но как–то витиевато, как–то подозрительно. «Обычно мое предложение посетить ресторан «Аркадия» вызывает у туристов отвращение», — начал Анатолий. Мы сразу поняли, что он намекает на похмелье, которым, очевидно, страдала большая часть группы. Но не сразу поняли, что он намекает на то, чтобы мы ни под каким предлогом не соглашались посещать тот ресторан. А мы взяли да и согласились. Лучше бы посетили вегетарианскую столовая «Не укради» из «Двенадцати стульев» или харчевню «Три пескаря» из «Золотого ключика» . Единственное, чего не хватало в «Аркадии», так это лозунга «Хлеба к обеду в меру бери, хлеб — драгоценность, им — не сори». Все остальное соответствовало общепиту пионерского детства. Особенно его рыбным дням по четвергам. Тогда точно так же предлагались простая вареная картошка с кое–как обжаренной рыбой и постный капустный салат. Только там и тогда это стоило 30 копеек, а здесь и теперь — семь евро.
Неприхотливый гид Анатолий, обедавший с нами, никаких недовольств не проявлял. Мы догадались, что его кормят на халяву за то, что стабильно обеспечивает забегаловке приток клиентов. Словно бы оправдываясь перед нами, он рассказал, что шведская кухня по сути своей проста, если не сказать — примитивна. Встречается и такое. Шведы закапывают в землю селедку, ждут, пока там с ней произойдут некоторые процессы, затем раскапывают и употребляют в пищу. Достоверность этих сведении мы не проверяли. Да и не хотелось, если честно.
Весьма непросто приходится королевскому повару, обязанному по–королевски же угостить лауреатов нобелевской премии. Чествование проходит в декабре, в королевской ратуше. Повар начинает думать о меню уже в мае. Интересно, чем он думает? Образами? Метафорами? Но уж наверняка он не додумываеся предлагать гостям блюдо, которое живописал хитрый гид Анатолий.

Грибы под окном

Пеппи Длинный Чулок прописалась в детском парке «Юнибаккен»

О нас, русских туристах, естественно, никакой повар не позаботился. Булочка в гостиничном буфете стоит два евро. Обнаруженные в стихийном поиске точки общепита в семь вечера закрыты. Как следует поступить, выражаясь словами Остапа Бендера, с сильнейшими приступами аппетита? Возникла идея перейти на подножный корм.
На газонах стокгольмской окраины, в двух метрах от проезжей части, растут самые настоящие, вовсе даже не бутафорские, грибы! Крепенькие, без единой червоточины свинухи и шампиньоны усеивают газон, как на поляне в лесу. На грибника с 30–летним стажем это обстоятельство подействовало болезненно. Ситуация получилась похлеще, чем у лисы с виноградом. Во–первых, не было корзины. А во–вторых, если бы она и была, куда прикажете девать дары природы? Возить за собой по миру? Но не было ни одной ночи, которую мы бы провели там же, что и предыдущую. Как табор бездомных цыган, кочевали мы из отеля в Турку на паром, оттуда — в гостиницу Стокгольма, потом опять на паром, еще куда–то, еще куда–то... Мы забыли, где наша прописка. Как чеховская Шарлотта, кто мы, откуда, — не знали. Мы парились в финской бане и изучали особенности шведского стола, распевали финские песни и ездили на шведских велосипедах. Двухколесный транспорт можно было взять напрокат хоть на весь день, оценив при этом, что на стокгольмских улицах оборудованы не только пешеходные, но и тротуарные дорожки.
Но вернемся к нашим баранам. Грибы должны остаться для украшения полусельского ландшафта. Но мы занялись–таки собирательством. Чеховский Фирс вспоминал, что в былые времена вишню солили, мариновали, варили из нее варенье. Но это у нас. А в Швеции вишня не востребована. Вишневый сад напротив гостиницы, как и грибы, не пользуется спросом у местного населения. Он–то и отвлекает нас от страдания по недоступным шампиньонам! Ветки сгибаются под тяжестью переспелых плодов, роняют их на асфальт, нам под ноги. Ягодный сок забрызгал наши обветренные лица, багровыми каплями оросил походные футболки. Отстирывать их не хотелось, чтобы сохранить память о своеобразии шведской окраины. Не жалко было посвятить вечер на ее исследование.
Безмолвие и безлюдие
Зачем, спрашивается, мы выбрали для ночлега гостиницу не в центре, а на окраине Стокгольма? Надо полагать, не только по финансовым соображениям. Ясно же, что в центре мы и так проведем весь завтрашний день. А на окраине когда еще побываем? Там–то уж точно ничего не сделано напоказ, для туристов. Идет, так сказать, обычная размеренная жизнь рядовых шведов. Но не встретили мы никаких шведов. Будто бы они срочно эвакуировались с нашествием русских. Возле аккуратных домиков припаркованы велосипеды, инвалидные коляски и авто, но больше не просматривалось никаких признаков жизни. Поле для гольфа пустует, никто не покушается на одинокий кабачковый куст на краю его, огороженный двумя плашками. Над лужайкой безмолвно и равнодушно покачивается батискаф и скрывается за крышами. Трещат невидимые цикады. Даже шум несущихся мимо авто и наземного метро не нарушает чувство вселенского покоя.

Приколы «ихнего» городка

Знаменитый Дворец спорта «Глобен», где боролся и побеждал Александр Карелин

Все же нам удается влиться в социум. На пешеходной улице Дроттнинггатан все флаги в гости были к нам. Они колышутся над головами туристов, выискивающих полотнище своей страны. Здесь мы почувствовали себя причастными к мировой семье народов. Нескончаемая людская толпа течет куда–то, рассеивается по набережной, уплывает на разноцветных яхтах в неизвестном направлении. Направляется к знаменитому универмагу «Пуб», где, по слухам, Ильич покупал свою знаменитую кепку; ищет дом Малыша и Карлсона. Теперь понятно, почему Карлсон по доброй воле жил на крыше. Крыши Стокгольма — самые красивые в мире. Улицы — тоже.
Вычислить соотечественников не составляет труда. Они распевают под балалайку и аккордеон «Смуглянку», «Через две весны», «Коробочку». Студенты консерватории из Нижнего Новгорода приехали в Стокгольм на заработки. Подаяния, в основном, от русских эмигрантов, значительно превысили сборы в родном метро.
Нет, никуда не деться от сравнений! Мы уже убедились, что Хельсинки и Санкт–Петербург — чуть ли не близнецы–братья. Знак воды роднит Питер со Стокгольмом. Оба города расположены на островах: наша северная столица — на 42 островах с 360 мостами, шведский стольный град — на 14 островах с 60 мостами. Оба города построены по воле государя. И оба дали свой ответ Церетели. В Питере в пролетах мостов прижились миниатюрные скульптурки: чижик–пыжик и переживший наводнение заяц. А в укромном дворике Стокгольма обитает мальчик величиной с ладонь — самая маленькая скульптура в Европе. Пыжика крадут, а мальчика жалеют: гладят по голове, укутывают шарфиком, оставляют монеты. Так шведские скульпторы воспитывают в гражданах гуманизм.
Им не чуждо и чувство юмора. В самом центре города огородили участок, открыли канализационный люк. Из него, приподняв крышку, лезет рабочий. Он из бронзы. Таким образом, в Стокгольме памятника удостоились не только короли и лошади, но и простой сантехник. А неподалеку, под мостом, в озере плавает мужское лицо и указующий перст. Скульптура тычет пальцем в небо. Заставляет задуматься либо о суете мирской, либо о том, что, кажется, дождик собирается.

И снова вопросы Анатолию

Очень хотелось бы услышать версию Анатолия относительно указаний перста. Но экзальтированные туристки и без того не давали ему прохода. Изможденный трудом гид не мог дождаться уединения. А ведь ему еще предстояло сменить напарника за рулем и вести автобус до самого Питера. Ведь наш гид–универсал начал карьеру простым водителем.
И все же мы не удержались от самого насущного вопроса. Почему у них грибы растут на газонах в неприкосновенности? Ну почему?
Неожиданно Анатолий улыбнулся широко и радушно:
— Зачем собирать грибы, если их можно купить? Это мы с вами дикие, а у них — как–никак Европа.
Этот простой ответ нас не совсем удовлетворил, и мы неоднократно обращались со своей проблемой к жителям Санкт–Петербурга. Они говорят, что если скандинавские заготовителя и собирают грибы, то исключительно лисички. В них якобы не содержится канцерогенных веществ. Эти самые лисички мы видели на рынке в Турку — подороже, чем три рубля кучка. А вот наши любимые боровики аборигенами за грибы не считаются. Не говоря уж о коровниках и шампиньонах. Благодаря чему питерцы ездят в Финляндию на промысел. Нечто подобное происходит в фильме «Особенности национальной рыбалки», который был предложен Анатолием для просмотра в дороге как завершающий аккорд путешествия. Правда, персонажи того фильма смотались из Финляндии в срочном порядке. Зато покуролесили на славу. Нам и не снилось!

Яна КОЛЕСИНСКАЯ